Джордж Констэбл: Неандертальцы

Практически все тогдашние светила науки не согласились с Хаттоном - по крайней мере те, кто о нем вообще слышал. В лучшем случае они допускали, что в доисторические времена рельеф планеты мог измениться два-три раза под воздействием мировых катастроф - потопов, столкновений с кометами и так далее. Однако в 30-х годах XIX века еще один английский геолог, Чарлз Лай- ель, собрал множество данных, которые доказывали, что Земля подвергается постоянным изменениям под воздействием сложных геологических процессов и существует уже миллионы лет.

Едва Лайель доказал древность Земли, как многие задумались над тем, где во время этих долгих геологических изменений находились люди. Наиболее простое объяснение, общепринятое в те годы, когда отыскались неандертальские окаменелости, сводилось к тому, что люди были созданы относительно недавно. А возможно, они в те эпохи еще пребывали в Эдеме. Однако приятное убеждение в относительной юности человечества вскоре уступило место подозрениям, что оно далеко не молодо.

Произошло это всего через два года после находки неандертальских окаменелостей. Однако свое мнение специалисты изменили вовсе не из-за них. В том, что люди существуют на Земле очень давно - и оставили многочисленные тому свидетельства, - ученых убедили каменные орудия. Пахари, дорожные рабочие, да практически все, кто по той или иной причине копал землю, из века в век натыкались на эти орудия, не зная, что они собой представляют. Никто не догадывался, что их изготовляли люди, когда материальная культура была самой примитивной: они считались прихотливыми изделиями стихийных сил - воды, солнца или (самое вероятное) молний. В народе их называли "громовые камни", и французские, а также скандинавские крестьяне прятали их в стенах своего жилья или под порогом, чтобы уберечься от молнии, поскольку она якобы никогда не ударяет дважды в одно и то же место.

В 30-х годах прошлого века французский таможенный инспектор по имени Буше де Перт разгадал, чем были такие камни на самом деле. Он начал коллекционировать оббитые камни, которые во множестве находил в обрывах вдоль реки Соммы на северо-западе Франции. Сортируя их по характеру краев и острия, он пришел к убеждению, что это - орудия, изготовленные человеком. А поскольку лежали они глубоко в земле, он решил, что их следует отнести к доисторическим временам. Он опубликовал описание своих находок в нескольких томах, но во Франции его открытие не вызвало ничего, кроме пренебрежения. Наконец, в 1858 году несколько английских ученых решили ознакомиться с материалом лично - их французские коллеги так и не удосужились этого сделать. Они посетили места, где де Перт собирал камни, и убедились, что он был прав (в действительности он был более чем прав - древность найденных им орудий исчисляется по меньшей мере в 300 тысяч лет).

Затем, через год после того, как английская ученая делегация по достоинству оценила труды де Перта и официально закрепила за человечеством головокружительно древнее прошлое, научный мир был потрясен до основания выходом в свет книги Чарлза Дарвина "Происхождение видов". Ее появление разнесло аккуратненькую Лестницу существ вдребезги. Дарвин доказал, что виды растений и животных не вечны, а способны изменяться и порождать новые виды. Он, кроме того, доказал, что геологическая летопись запечатлела развитие жизни от низших форм к высшим. О том, что и человек, возможно, произошел от низших форм, Дарвин прямо почти не говорил (хотя его сдержанность не помешала какому-то взбешенному валлийцу назвать его в письме "старой волосатой обезьяной"). Однако данные для такого революционного заключения были налицо - окаменелости из пещеры в долине Неандера. Они говорили о человеке, совсем непохожем на современных людей, отличавшемся от них даже больше, чем норвежец от готтентота. И ученому миру было известно, что он существовал, - об этом позаботился Шааффгаузен: он опубликовал статью с описанием костей и продемонстрировал их на заседаниях ряда обществ.

Тем не менее ученый мир оставался глух и слеп. Никто не соглашался принять неандертальца в предки человека. Почти никто не признавал древности его окаменевших костей. По общему мнению, они принадлежали обыкновенному человеку, а их особенности объяснялись болезнью или "чужеземностью". Ученые мужи выдвигали гипотезы, которые кажутся провозвестницами модных сейчас этнических шуток. Некий немецкий анатом, заметив легкую изогнутость костей ног, заключил из этого, что они принадлежали человеку, который большую часть жизни проводил на лошади, и блистательно уточнил, что, по всей вероятности, окаменевший человек был "казаком-монголом", служившим в русской кавалерии, которая в 1814 году преследовала отступавшую за Рейн армию Наполеона. По его догадке злополучный казак дезертировал, спрятался в пещере Неандерталя и там испустил дух. Другой анатом, изучая низкий свод черепной крышки, усмотрел по отпечаткам борозд, что она принадлежала "дряхлому голландцу". Французский ученый заявил, что этот череп принадлежал могучему кельту с низким умственным развитием".