Дональд Хоффман - Как нас обманывают органы чувств

Если вкратце, я думаю, что даже в исправленном виде Удивительная гипотеза не проверяема. Точнее, она проверяема, если допустить гипотезу моста, которая, поскольку декларирует взаимосвязь между воспринимаемым и непостижимым, сама по себе не проверяема и сомнительна. Вещь сама по себе – онтологический багаж, бесполезный для научного общества».

Про кусок с багажом я написал не всерьез и догадывался, что Крик тоже на него не купится, но мне хотелось узнать его мысли.

Крик ответил 4 мая 1994 года: «Я не думаю, что разумно отбрасывать „вещь саму по себе”, поскольку идея не лишена пользы, она предупреждает нас о том, что мы не можем знать. Однако, это гипотеза , которую мы можем с пользой обсуждать, но это стандартная гипотеза, лежащая в основе всей науки, даже (я думаю) квантовой механики. Проблема становится острой, только когда мы обсуждаем квалиа».

Термин квалиа иногда используется философами в отношении субъективного, сознательного опыта – каково видеть красность красного или нюхать аромат кофе. Я буду избегать этого термина, потому что он часто порождает дебаты по поводу его точного определения. Вместо него я буду употреблять сознательный опыт.

Крик продолжал: «На самом деле, наш современный робкий взгляд на способы работы мозга подсказывает, что некоторые аспекты квалиа невозможно передать. Проблема, скорее, как объяснить, почему квалиа вообще существуют. Общая линия такова, что нам надо попытаться определить НКС (нейронные корреляты сознания), прежде чем слишком сильно беспокоиться об этом аспекте квалиа».

Крик с прагматизмом относился к вещи в себе: это гипотеза , которую мы можем с пользой обсуждать (он подчеркнул «гипотеза» и «с пользой»). Он честно говорил о проблеме сознательного опыта. Само его существование, считал он, слишком сложно объяснить в наше время. На попытки Крика понять ДНК знатно повлияли мысли Шредингера о генах в книге «Что такое жизнь?». Очевидно, на Крика также повлияли мысли Шредингера в той же книге о сознательном опыте. «Объективная физическая картина световых волн не объясняет чувство цвета. Смог бы объяснить ее физиолог, если бы обладал более полными знаниями о процессах, протекающих в сетчатке, и запускаемых ими процессах в зрительном нерве и головном мозге? Вряд ли» [7].

Крик, однако, полагал, что вещь сама по себе может быть описана при помощи словаря наших представлений о вещах, об объектах, перемещающихся в пространстве и времени. Например, жара сама по себе есть движение молекул в пространстве и времени; нейрон сам по себе есть объект, обладающий формой и активностью, которая меняется в пространстве и времени. Он полагал, что наши представления о вещах достоверно описывают вещи сами по себе, поэтому и то и другое можно описать, используя одну и ту же лексику. Я отверг это предположение как неправдоподобное. Но Крик считал, что оно применимо даже к объектам, пространству и времени.

Взгляды Крика поддерживал молодой нейроученый Дэвид Марр, совершивший революцию в нашем понимании зрения в конце 1970-х и начале 1980-х. Крик познакомился с Марром в Англии. Потом Крик перебрался в институт Солка в Сан-Диего, а Марр – в МТИ. В апреле 1979 года Марр с коллегой Томазо Поджио провели месяц у Крика в Солке, обсуждая визуальную нейронауку.

Марр утверждал, что наше восприятие обычно совпадает с реальностью, что наши представления о вещах верно описывают вещи сами по себе. Он писал в 1982 году в своей книге «Зрение»: «Обычно в процессе восприятия обработка данных ведется правильно (она обеспечивает получение правильных описаний типа что где находится)» [8]. Он считал, что это совпадение восприятия и реальности стало результатом долгого процесса эволюции: «…совершенно очевидно, что человек действительно в явном виде определяет характеристики реальных наблюдаемых им поверхностей. Интересно, что одной из особенностей эволюции зрительных систем является постепенный переход к решению трудной задачи представления все более существенных аспектов наблюдаемого мира».

Зрительная система человека, рассуждал Марр, развила свои представления о вещах, чтобы они соответствовали истинной структуре вещей самих по себе, хотя соответствие не всегда идеально: «Обычно в процессе восприятия обработка данных ведется правильно (она обеспечивает получение правильных описаний типа что где находится), и, хотя эволюция обеспечила возможность вести обработку при различных типах изменчивости (например при переменном освещении), возмущения, порожденные преломлением света в воде, к их числу не относятся». Но Марр делает вывод, что естественный отбор в результате сформировал наше восприятие, чтобы оно соответствовало реальности: «Вознаграждением служит рост пластичности зрительной системы, который достигается за счет роста сложности анализа и, следовательно, роста затрат времени и размеров мозга, необходимых для его осуществления».