Стивен Хёрд - Усоногий рак Чарльза Дарвина и паук Дэвида Боуи. Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев

Существуют бесчисленные формы жизни, прекрасные и удивительные, все они нуждаются в названиях. И имя Дарвина заслуженно встречается во всех уголках заросшего берега.

«Как я люблю тебя? – вопрошала Элизабет Барретт Браунинг и сама же отвечала: – Считай». С этой строки, настолько знакомой, что она почти превратилась в клише, начинается ее 43-й сонет из цикла «Сонеты с португальского». Барретт Браунинг написала сонеты для мужа Роберта Браунинга и о нем, применив профессиональные поэтические приемы, чтобы выразить свою любовь. Пабло Пикассо при помощи особых приемов живописи создал по меньшей мере 60 портретов своей (первой) возлюбленной Фернанды Оливье, а Рихард Вагнер, используя свое музыкальное мастерство, сочинил симфоническую пьесу «Идиллия Зигфрида» для (второй) жены Козимы. Никого не удивляет, что любовь можно передать с помощью поэзии, живописи или музыки. Мы привыкли, что искусство исследует и выражает чувства. А как насчет науки? Широко распространено мнение, что в науке нет места эмоциям и потому ученый должен быть холодным, невозмутимым и превыше всего ценить беспристрастность и объективность. Можно согласиться с тем, что чувства и эмоции не должны влиять на выводы ученого, но уж точно нельзя утверждать, что ученые бесчувственны. Они проявляют эмоции, когда выбирают темы для исследований, когда пишут или рассказывают о своей работе, а также когда дают названия открываемым ими новым видам. Любовь – величайшее из человеческих чувств, и радует то, что у поэтов, художников и музыкантов на нее нет монополии. Ученые называют новые виды в честь дочерей и сыновей, сестер и братьев, жен и мужей и даже – иногда – тайных возлюбленных и людей, к которым испытывают безответную любовь. Если оскорбительные названия говорят, что ученым не чужды низменные порывы, то латинские названия, выражающие любовь, показывают, что ученые способны испытывать самые высокие человеческие чувства.

Довольно широко распространены названия, данные в честь детей. Для начала вспомним латинские названия, которые придумал Шарль-Люсьен Бонапарт, племянник Наполеона Бонапарта. Французский аристократ, унаследовавший титул князя в Италии, он также был биологом и орнитологом, который открыл ряд новых видов птиц и присвоил им названия. (Он также открыл и продвинул молодого американского натуралиста Джона Джеймса Одюбона, чьи картины с изображением американских птиц позже стали знаменитыми, хотя тот и не достиг успехов в карьере из-за отсутствия связей в американской научной элите.) В 1854 г. Бонапарт описал новый вид императорских (плодоядных) голубей – пятнистокрылого плодоядного голубя, эндемика с Филиппин, назвав его Ptilocolpa carola (сегодня Ducula carola ). Видовое название carola – латинизированное имя Шарлотты, 22-летней дочери Бонапарта. Он писал: «Я посвящаю его [название] своей дочери графине Примоли, Шарлотте, которая достойна своего славного имени», – что трогательно, но все же немного странно [63]. Странно, потому что Бонапарт называет дочь «графиней» и громко заявляет о ее семейных связях (Шарлоттой звали и ее тетю, принцессу и племянницу императора Наполеона I Бонапарта), при том что сам Шарль-Люсьен Бонапарт был убежденным республиканцем и осуждал склонность других называть виды в честь членов королевской семьи. Четырьмя годами ранее он даже назвал райскую птицу Diphyllodes respublica , тем самым заявив о своих республиканских идеалах. Любовь, как известно, слепа; и в этом случае любовь Бонапарта к дочери, возможно, не позволила ему усмотреть парадокс в высокопарном упоминании «Шарлотты, графини Примоли».

Называть птиц в честь дочерей, вероятно, было своего рода традицией. В 1846 г. Жюль Бурсье (с соавтором Этьеном Мюльсаном) назвал колибри Trochilus franciae в честь дочери Франсии. В 1902 г. Отто Финш назвал вьюрка из Юго-Восточной Азии канареечным вьюрком Эстер, Serinus estherae , в честь дочери Эстер. И пожалуй, самый наглядный пример: в 1839 г. Рене Лессон назвал новый вид шалашников золотым шалашником Анаис ( Sericulus anais ) в память дочери, написав, что «[название дано в честь] Анаис Лессон, умершей в возрасте 11 лет; пусть название птицы будет вечно напоминать о глубочайшей скорби отца» [64]. Все три птицы были позднее переведены в другие роды: сегодня это Amazilia franciae, Chrysocorythus estherae и Mino anais , – но имена дочерей остаются.

Такие имена давали не только птицам и не только в XIX в. Маленький австралийский динозавр лиеллинозавра, Leaellynasaura amicagraphica , был назван в 1989 г. Томасом и Патрицией Рич в честь их дочери Лиэллин. Что приведет в восторг ребенка сильнее, чем динозавр, названный в его честь? Только личное участие в раскопках, и, разумеется, школьница Лиэллин помогала родителям раскапывать «своего» динозавра. Другим детям остается только завидовать. Несколько лет спустя брат Лиэллин, Тимоти, тоже получил в дар динозавра: тимим ( Timimus ) был назван в честь сына четы Рич и его тезки австралийского ученого и защитника окружающей среды Тима Фланнери. Но, конечно, не каждый родитель занимается изучением динозавров (или птиц), поэтому некоторым детям достались более странные подарки. Дочь Джудит Уинстон Элиза обзавелась мшанкой. Мшанки – это крошечные водные беспозвоночные, образующие колонии, с виду немного похожие на коралл. Уинстон объяснила, что новый вид Noella elizae очень подходит Элизе, потому что его оранжевые щупальца похожи на ее прическу цвета «клубничный блонд». «Не знаю, простит она меня или нет», – размышляла Уинстон в интервью СМИ [65]. Noella elizae получила название только в 2014 г., так что еще не наступило время ответа на этот вопрос. Детей часто смущают проявления родительской любви, и лишь со временем смущение перерастает в признательность.