Клим Сулимов - Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Двух щенков динго удалось вырастить в условиях городских квартир. Оба вели себя как домашние собаки. Так же отзывались о динго любители этих собак из бывшей ГДР.

Я, автор этих строк, наблюдал поведение 10-месячной самки динго в подмосковном лесу, где в ловле июньских хрущей и в скорости бега она несопоставимо превосходила свою сверстницу, оленегонную лайку. Но, убежав в лесу от напугавшего её велосипедиста и как бы «потерявшись», она через неделю нашла путь к дому.

Отданная 11-месячной в Московский зоопарк, при встрече через 11 лет, под конец своей жизни, она вспомнила мой подзыв. Её радость от встречи со мной вызвала у меня слёзы.

В 70-х годах XX в. динго вошёл в моду в ГДР, но вскоре из-за вирусных эпизоотий, уносивших жизнь этим псам, его разведение сошло на нет.

Процветание динго, продолжавшееся в Австралии более 10 тыс. лет, 200 лет назад прервали европейские колонисты-овцеводы, став смертельными врагами этой замечательной собаки-парии [ 3]. Антропофобия, конвергентный признак всех высших позвоночных, развившаяся и у динго в ответ на гонение человеком, препятствует теперь его лёгкому в недавнем прошлом возвращению в домашнее состояние [ 38, 196]. Сейчас дикого динго от домашнего, ещё сохранившегося у аборигенов Австралии под названием «варригала» можно отличить по степени закрученности хвоста. У дикого динго он закручивается слабее.

В один из октябрьских дней середины 60-х годов мне, охотоведу-кинологу Центрального Совета Всеармейского Военно-Охотничьего Общества (ЦСВВОО), автору этих строк, будучи в командировке в Юрьевецком охотхозяйстве ВВОО, довелось наблюдать за охотой пары местных «дворняжек», в которых ещё угадывалось их метисное происхождение от лайки и русской гончей.

Не испытав в охотхозяйстве тотальных гонений, они пребывали в состоянии приобщения к полу-вольной жизни собак-парий и, оставаясь лояльными ко всем людям, «кормильцами человека».

Они показали незатейливую охоту на зайца-беляка с разделением своих функций на гонца и ловца, положивших в историческое время породогенеза у домашней собаки начало древнейшим породам: борзых и гончих.

«Патронаж», популяции зайца-беляка волчьей семьёй, сохранившейся в этой части охотничьего хозяйства, не охотящейся на него вблизи своего логова, но не позволявшей этого и сородичам, так повысил в хозяйстве плотность этого зайца, что она стала притягивать к волчьим угодьям местных собак полакомиться зайчатиной. Но находиться в угодьях, охраняемых волками, псы могли только с людьми, поэтому они ненавязчиво сопровождали всех, кто шёл за чем-либо в лес.

В сопровождении двух таких собачек оказались и мы с начальником охотхозяйства, решив под вечер пройти краем леса для осмотра его «биотехнических мероприятий».

Вначале я подосадовал на компанию «бродячих собак», в чём, по долгу службы, должен был упрекнуть и начальника охотхозяйства, не выполнявшего обязанности их отстреливать. Но вскоре нам обоим об этом его упущении сожалеть не пришлось, ибо через час мы вернулись домой с парой беляков, добытых без выстрела, поскольку охота на не побелевшего зайца ещё не была открыта, да и разглядеть его в смешанном ельнике в осенние сумерки было бы безнадёжно.

А на опушке леса «несостоявшийся выжлец», но не «комплексовавший» по этому поводу «побудил» беляка, «маровато» погнав его, как отметили бы судьи. Но его серо-пегой напарнице, похожей на лайку, этого было вполне достаточно, чтобы «сэкстраполировать», где к ней «на штык» прискачет беляк. Крадучись, но не больше чем этого требовалось, она вышла ему навстречу и тот, в считанные секунды, был ею добыт.

Первый трофей сука «вежливо уступила» начальнику охотхозяйства, за что тот, дождавшись её напарника, продолжавшего «гнать», предложил собачкам традиционные «пазанки». Но те, отказавшись от лапок, вновь ушли за настоящей добычей. Нам оставалось, не теряя суки из виду, не мешать их охоте, ибо второго зайца, добытого так же быстро, она уже попыталась унести от нас подальше. На подзывы и уговоры её расстаться и со вторым трофеем, прибежал «напарник», приняв наши голоса за приглашение к разделу добычи. Бросив след и выбежав из чащи, он тут же ринулся на суку в драку, что и помогло нам завладеть их вторым зайцем. Ничуть этим не обескураженные, собачки тотчас прекратив свару, не мешкая, уже были в работе. Третий трофей сука сразу унесла от нас на безопасное расстояние, но не настолько проворно, чтобы это могло показаться нам «вызывающим».