Клим Сулимов - Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Шубная индустрия, потребление мяса собак в Китае и в сопредельных с ним странах создали её мясошкурковые породы, как чау-чау и шар-пей, ставшие у нас декоративными, а там — конкурирующие с дикой и звероводческой пушниной.

Наши скорняки, также издавна занимавшиеся выделкой собачьего меха, а затем и домашней кошки, не создавая пород, предпочитали воровской промысел такой пушнины, за что народ прозвал их «собачниками» и «живодёрами».

Обзываемые и битые за свой промысел, они даже пытались сменить слишком одиозные названия своей продукции. Но неприятие публикой их глумления над «братьями меньшими» помешало прижиться придуманным ими названиям для собачьего меха «сторожковый», а для кошачьего — «печелазовый».

Лайка, тысячелетия помогая человеку выживать в экстремальных условиях высоких широт, по сей день страдает от его коварства, поскольку одежда коренных народов Севера, если и не вся шьётся из её меха, то неизменно им оторачивается.

В годы «освоения» Евразийского Севера и прибрежной зоны «Севморпути» мех лайки десятки лет был обязательным в пошиве дох приезжим «исконным северянам» и унтов полярным лётчикам.

Для оторочки национальной меховой одежды аборигены отбирают лаек белого окраса «живьём», а для производственной одежды окрас имеет второстепенное значение.

Универсальное использование лайки изменяется с Востока на Запад и с Севера на Юг [ 22]. Северо-восток и центральная Сибирь — историческая родина крупной лайки связана с её не только охотничьим, но и ездовым назначением.

Брем в начале прошлого века отмечал в облике чукотского отродья ездовой лайки черты местного полярного подвида волка, поэтому она чаще других отродий держит хвост не как у всех лаек закрученным вверх, а по-волчьи, «поленом», хотя и она, не получая от волка генетической «подпитки», со временем возвращается к манере держать хвост в норме лайки.

Освоение Севера требовало большого количества ездовых лек. Но из-за их нехватки лаек заменяли привозными молоссами, которые, скрещиваясь с ездовой лайкой, образовали генофонд очень крупных «лайкоидов». В США и Канаде на их основе и эскимосского маламута вывели отродье, так называемого скоростного маламута, конкурирующего в гонках с чукотским отродьем ездовой лайки [ 126].

Сибирским лайкам, если к ним не прилита кровь караульно-сторожевых пород, не свойственно и сторожевое поведение, направленное против человека.

С продвижением на Запад лайка теряет в росте, приобретая пастушеские и сторожевые качества, что уже проявляется у деревенских дворняжек той же лайки средней части Европейской России. Особенно это заметно у лайки угорских народов Западной Сибири, Поволжья и Восточной Европы, где она приближается к облику мелкой оленегонной лайки с её удлинённой псовиной, характерной и для мелких венгерских овчарок пули и пуми, отличавшихся от оленегонной лайки не телосложением, а лишь ещё более изменённой псовиной.

На северо-западе лайка мельчает, ибо её основное назначение пастьба оленей, сохраняя универсальные охотничьи качества, в меньшей степени ездовые.

Здесь появляются и её узко специализированные породы: финская птичья и оленегонная лапландская (лапхунд), но она, как и её ненецкое отродье, служит и для охоты на водоплавающую птицу. Также используют исчезающих марийскую охотничью лайку и более крупную карельскую медвежью лайку, послужившую прототипом для стандарта так называемой русско-европейской лайки (РЕЛ), в которой использован чёрно-пегий окрас этой карельской породы.

В северных посёлках, где сосредоточены потомки аборигенных пород лайки, совместно уживаются как крупные, так и основная масса лаек среднего роста, а также мелкие.

Если полагать, что все они могут свободно скрещиваться, то можно только удивляться, как за три четверти века (от начала широкомасштабного освоения Севера, и смешения его малочисленных народов) у них ещё остались различия, повторяющие «триаду» видов рода Canis, резко различающихся по росту.

На первый взгляд в таких условиях сохраниться мелким шакалообразным формам труднее, если бы не «геноцид» крупных и средних сородичей путём кастрации кобелей, используемых в охотничьих и ездовых целях, а также отстрелов охотниками за собачьей пушниной, ибо «охотиться» на мелких лаек пока есть крупнее, нет скорняжного интереса, тем более никто не удосужится их и кастрировать.

Размерный барьер, ограничивая вязки мелких кобелей с крупными суками, как и спрос у пастухов-оленеводов на лаек, высотой в холке порядка 40 см, также способствуют их сохранению.