Жан-Батист Панафье - Дарвин на отдыхе [Размышляем над теорией эволюции] [litres]

Резюмируя: адаптация – это новая черта, появившаяся у особи и сохраненная естественным отбором. Поколение за поколением эта черта становится в популяции всеобщей.

Идея эволюции разрабатывалась еще до Дарвина, прежде всего французским натуралистом Жаном-Батистом де Ламарком, который использовал термин «трансформизм».

В работе «Философия зоологии», изданной в 1809 году, он предлагает свой механизм трансформации видов. По его мнению, использование того или иного органа трансформирует его под нужды организма. Если орган применяется часто, он укрепляется и развивается. И напротив из-за «неиспользования» орган исчезает.

Ламарк приводит в качестве примера жирафа, который «водится в местах, где почва почти всегда сухая и лишена растительности. Это заставляет жирафа объедать листву деревьев и делать постоянные усилия, чтобы дотянуться до нее. Вследствие этой привычки, существующей с давних пор у всех особей данной породы, передние ноги жирафа стали длиннее задних, а его шея настолько удлинилась, что это животное, даже не приподнимаясь на задних ногах, подняв только голову, достигает шести метров в высоту».

Ламарк объясняет появление рогов у оленей и других жвачных системой движения жидкостей: «Во время приступов гнева, особенно частых у самцов, их внутреннее чувство своим напряжением направляет жидкости сильнее к указанной части головы, и здесь происходит у одних отложение рогового вещества, а у других – костного, смешанного с роговым, благодаря чему образуются твердые отростки: таково происхождение полых и сплошных рогов, которыми вооружена голова большинства этих животных». Короче говоря, «не форма тела или его частей обусловливает род привычек и образ жизни, а наоборот – привычки, образ жизни и все другие обстоятельства определили с течением временем форму тела и частей животных. С новыми же формами приобретали и новые способности (…) какими мы их застаем в настоящее время».

Эту идею часто сводят к формуле «функция создает орган», противопоставляя концепции естественного отбора, при котором анатомическая или физиологическая новинка дарит животному новые функции. На самом деле, следует сказать так: «Орган дозволяет функцию». Именно в этом смысле механизм, предложенный Ламарком, оказывается в оппозиции дарвинизму. Так, фотоаппарат, придуманный для создания фотографий, есть результат ламаркианского процесса, тогда как планшет с тачскрином – верный служитель дарвиновского ордена, потому что его функции развивались постепенно, уже после выхода на рынок!

Другое несогласие (виртуальное, поскольку двое натуралистов не были знакомы друг с другом) касается взгляда на прогресс видов. По мнению Ламарка, виды животных постоянно трансформируются с улучшениями, двигаясь по лестнице организованных видов, которая заканчивается человеком. А для Дарвина, «прогресс» – лишь одно из возможных направлений эволюции вида (см. главу 5).

Ламарка и Дарвина противопоставляют еще в одном вопросе: передаче потомкам черт, приобретенных особью в течение жизни. На самом деле, Ламарк практически не касался этого вопроса. В то время всем казалось очевидным – настолько, что и Дарвин с этим соглашался, – что это дополнительный механизм естественного отбора. Пришлось дождаться конца XIX века, когда немецкий биолог Август Вейсман ясно показал, что приобретенные черты не передаются потомкам.

По Дарвину, концепт естественного отбора не может объяснить все аспекты животного мира. В частности, он не объясняет наличие скорее мешающих, чем полезных органов, например распускающегося хвоста у павлина или рогов у оленей. Поскольку речь идет об органах, имеющихся только у представителей одного пола, Дарвин искал объяснение в процессе воспроизводства этих животных и разработал понятие «полового отбора». Чтобы размножиться, животное должно дожить до момента половой зрелости, успешно пройдя таким образом фильтр естественного отбора. Но если оно не сможет размножиться, то все его индивидуальные достоинства пропадут и окажутся совершенно бесполезны для вида. Часто происходит так, что в период размножения особь вступает в соревнование с сородичами того же пола или выбирает путь особенного поведения, нацеленного на «соблазнение» самки.

Дарвин приводит в качестве примера оленьи рога, которые полезны самцам в битвах, устраиваемых ими для доступа к самкам. Самые мощные самцы, обладатели самых крупных рогов, имеют преимущество в этих схватках и оказываются единственными – или почти единственными, – кто может размножиться, передав свои черты детенышам. Таким образом, половой отбор связан с соревнованием между самцами внутри одного вида. Однако после периода гона рога отпадают, и самцы должны снова их вырастить к следующей весне, когда рога станут еще немного крупнее и ветвистее. Это производство обходится дорого, потому что самец обязан где-то добыть кальций и другие необходимые вещества. К тому же чем крупнее вырастают рога, тем мощнее должны стать мышцы шеи, поддерживающей голову. Но даже не говоря о растущей массе, можно представить, что неудобства, связанные с ежегодным отращиванием этого украшения, превосходят те репродуктивные преимущества, которые рога дают своему обладателю. Таким образом, естественный отбор здесь действует в равновесии с половым отбором.