Жан-Батист Панафье - Дарвин на отдыхе [Размышляем над теорией эволюции] [litres]

В «Происхождении видов» собрано множество наблюдений за миром живой природы, все странности которого уместились в единой картине. Так, для анатомов было очевидно, что крылья птиц, плавники дельфинов, ноги лошадей и конечности человека построены по одному и тому же принципу. Для креационистов это служило всего лишь проявлением божьей воли, но Дарвин предпочитал придерживаться рациональных объяснений: «Следуя обычному взгляду о независимом сотворении каждого существа, мы можем только утверждать, что это так: что Творцу угодно было построить всех животных и растения большого класса по единому плану; но это – ненаучное объяснение». Для Дарвина схожесть черт служила признаком общего происхождения, наследием единого вида-предка, от которого произошли все современные позвоночные. Дарвин отказывался рассматривать в качестве объяснения божественные или сверхъестественные причины. В этом отношении он демонстрировал научную строгость, близкую к современным стандартам, а не к стандартам естественной истории XIX века.

Еще сильнее натуралисты были поражены тем фактом, что эмбрионы позвоночных походят друг на друга значительно больше, чем взрослые особи. У эмбрионов цыпленка, ящерицы и мыши оказалось много общих черт. Это сходство пропадает по мере развития эмбриона, когда особь приобретает черты сначала своей зоологической группы, а затем и вида. Именно это, в частности, объясняет наличие небольшого хвоста у человеческого эмбриона. Его развитие начинается так же, как и у других млекопитающих, имеющих общую структуру с человеком: позвоночник, голова и четыре конечности. У одних видов хвост сохраняется и развивается. У других, прежде всего у крупных обезьян, он регрессирует и сводится к копчику. Это произошло в результате эволюции, 25 миллионов лет назад, у предка современных крупных обезьян (гиббонов, орангутанов, шимпанзе и человека). По мнению Дарвина, «рудиментарные органы сами собой рассказывают разными способами о своем происхождении и назначении».

«Рудиментарные органы можно сравнить с буквами, которые удерживаются в написании слова, но сделались бесполезными для произношения, служа ключом для объяснения происхождения этого слова».

В конце XIX века креационизм в научном сообществе почти полностью проиграл борьбу рационализму. Но суть дарвинизма, идея естественного отбора как главной действующей силы эволюции, стала забываться. Некоторые ученые по-прежнему предпочитали обращаться к божественному вмешательству: по их мнению, возможно, Творец и не создал все формы жизни, но он определил условия возникновения видов, и именно он направил эволюцию видов таким образом, чтобы она привела к появлению человека. Ученые держатся за природные механизмы. Идеи Ламарка остаются весьма популярны, особенно во Франции. Ученые ищут внутренние силы, направляющие эволюцию, например, в сторону более крупных и сложных форм. Для них суть осталась прежней: возможно, человек и не царь творения, но он представляет собой вершину эволюции!

Потребовалось участие представителей других дисциплин, чтобы окончательно вернуть естественный отбор на первый план научной сцены.

В XX веке дарвинизм приобрел новое звучание, обогатившись достижениями генетики, а затем и молекулярной биологии. Получив определение «синтетическая теория эволюции», он предлагает общий контекст для всех направлений биологии, соединяя их в историю развития жизни.

Для Дарвина внутривидовые «вариации» служили непосредственно наблюдаемым доказательством правоты, но он не знал источника этих вариаций. В то время не существовало еще тех знаний, которые позволили бы ему добраться до причины различий, определяющих специфику конкретной особи любого вида. Он мог описывать только свойства: их разнообразие, произвольное возникновение и наследственный характер. Когда генетики начали устанавливать функции генов, очень быстро выяснилось, что мутации генов служат убедительным объяснением дарвиновских «вариаций». Его варианты оказались мутантами! На протяжении всего XX века дарвинизм обогащался и развивался благодаря работам биологов во всех направлениях естественных наук.

В основе генетики лежат работы австрийского монаха Иоганна Грегора Менделя, опубликованные в 1866 году. В то время они не привлекли внимания научного сообщества. Он показал, как физические характеристики растений могут передаваться из поколения в поколение неизменными частицами, даже если их воздействие иногда скрыто (знаменитые доминантные и рецессивные признаки, которые на примере желтых и зеленых, гладких и морщинистых горошин преподают в школе). В конце XIX века три ботаника независимо друг от друга заново открыли «законы Менделя» и заложили основы генетики.