Вадим Сафонов - Земля в цвету

Доильные машины существуют давно. Как проектировали их зарубежные конструкторы? Чтобы выдавить молоко, надо сжимать и разжимать сосок. И они построили двухтактные машины. И коровы сплошь и рядом болели от этих машин — никто не мог сказать, почему. Конструкторы убеждали хозяев, что это происходит вопреки здравому смыслу.

Советские машиностроители-мичуринцы подошли к делу по-иному. Они работали в содружестве с природой. Изучили, как сосет корову теленок. И выяснилось, что происходит это не в два, а в три такта: сжатие, разжатие, вдох, — теленок дышит, а сосок отдыхает, и в нем восстанавливается кровообращение. Теперь у нас построена трехтактная доильная машина. Она заняла первое место среди всех доильных машин мира. Корова «не замечает» доения этой машиной.

В разгар работы сессии стало известно, что тысяча сибирских колхозов заявила о своем желании сеять по стерне. А на другом конце страны, на Украине, случилось событие, на первый взгляд менее заметное, но не менее знаменательное: сто трактористов Ситковецкого района приобрели книгу Вильямса, и один из них, Дмитрий Пальченко, пишет: «Читая эту книгу, я каждый раз чувствовал, будто у меня кто-то с глаз повязку снимает. Когда я начал применять лущевку, а потом пахоту с предплужником, мне казалось, будто в мозгу моем наука В. Р. Вильямса зажгла какие-то особые фары — знания и силы, и они дали мне возможность ясно видеть нутро обрабатываемой мною земли, этой великой кладовой высоких урожаев. Если меня пошлют в колхоз без предплужника, я его за свои деньги куплю, но пахать буду только с предплужником».

Вопрос был совершенно ясен, какую науку принял и какую отверг народ.

— Наука существует, чтобы народу жить лучше! — воскликнул заместитель редактора «Правды Украины» А. В. Михалевич, и бурный обвал аплодисментов грянул в ответ.

Так неотразима была сила всех этих фактов, сила единодушия участников сессии, всех, кто был в этом зале, так очевидно полное, безнадежное банкротство морганизма-менделизма, что уже на сессии некоторые морганисты (академик П. М. Жуковский, профессор И. М. Поляков, доцент С. И. Алиханян) выступили с заявлениями, что они отказываются от своих воззрений.

Делом надо подтвердить эти заявления.

Но трудно представить себе сейчас такого честного советского ученого, который не понял бы, куда ведут и что объективно означают реакционные, идеалистические в самом существе своем, раболепно вывезенные из-за рубежа, теории формальной генетики.

Лысенко подводил итоги сессии. Долго говорить уже не было нужды. Следовало уточнить некоторые вопросы. Единственное, чем похвалялись морганисты, это были опыты по так называемой искусственной полиплоидии. Полиплоиды на морганистском языке — это организмы с умноженным набором хромосом. Применяя по своему обычаю драконовские способы воздействия на организмы, отравляя их ядом колхицином, морганисты калечили делящиеся клетки так, что хромосомы в них делились, умножались, а сама клетка разделиться не могла. Получались полиплоиды. Морганисты уверяли, что это чрезвычайно важно хозяйственно и что таким путем они уже вывели сорта гречихи, кок-сагыза и некоторые другие. На деле оказалось, что целые лаборатории, долгие годы купая семена в колхицине, полиплоидов понаплодили множество, а сортов — ни одного, что большинство выведенных «сортов» отличается «небольшим» недостатком: не дают семян, что в сельском хозяйстве известны действительно хорошие сорта-полиплоиды, но есть не меньше отличных сортов вовсе не полиплоидов, — короче говоря, что при искусственной полиплоидии никакие сорта совсем не выскакивают сами собой, как билетики в автомате. Нет, это далеко не волшебная палочка.

— … Мы признаем действие условий жизни на живое тело, — сказал Лысенко. — Так почему же мы должны не признавать действия таких резких факторов, как рентгеновские лучи или сильнейший яд колхицин и другие? Мы не отрицаем действия так называемых мутагенных веществ, но настойчиво доказываем, что подобного рода воздействия, проникающие в организм не через его развитие, не через процесс ассимиляции и диссимиляции, лишь в редких случаях и только случайно могут привести к полезным для сельского хозяйства результатам. Это не путь планомерной селекции, не путь прогрессивной науки.

Случай, «удача», «авось» царят в теории и практике формальной генетики.

Наука же, которая не дает практике ясной перспективы, силы ориентировки и уверенности в достижении практических целей, недостойна называться наукой.