Ричард Докинз: Рассказ предка. Путешествие к заре жизни.

Первая пара путешественников, которых мы встречаем приблизительно 5 миллионов лет назад, глубоко в Африке, где Стэнли памятно обменялся рукопожатием с Ливингстоном – это шимпанзе. Странствующие шимпанзе и бонобо уже присоединились друг к другу, «прежде чем» мы встречаемся с ними. И здесь у нас есть небольшая лингвистическая уловка, с которой я должен разобраться прежде, чем мы проследуем дальше. Я поместил «прежде» в кавычках потому, что это могло ввести в заблуждение. Я использовал это, чтобы выразить прежде в обратном смысле – «прежде, в ходе странствия в прошлое». Но это, конечно, означает потом в хронологическом смысле, совершенно противоположном! Я полагаю, что ни один читатель не был сбит с толку в данном случае, но будут другие случаи, где терпение читателя может быть испытано. При написании этой книги я опробовал эксперимент создания нового предлога, приспособленного к специфическим потребностям обратного историка. Но это не сработало. Вместо этого давайте придем к соглашению об использовании «прежде» в кавычках. Когда Вы видите «прежде», помните, что это на самом деле означает после! Когда Вы видите прежде, это действительно означает прежде. И то же самое для «после» и после, mutatis mutandis («с соответствующими поправками», лат., Пр. пер.)

Следующие странники, с которыми мы встретимся, продвигаясь нашей дорогой назад, являются гориллами, затем орангутаны (гораздо глубже в прошлом, и, вероятнее всего, в Африке). Затем мы повстречаем гиббонов, потом обезьян Старого Света, после обезьян Нового Света, затем различные другие группы млекопитающих... и так далее до тех пор, пока, в конечном итоге, все путешественники по жизни будут идти вместе в поисках зарождения самой жизни. Поскольку мы отправляемся в прошлое, то настанет время, когда не будет иметь значения, как назывался континент, на котором происходит встреча: карта мира очень отличалась от нынешней из-за замечательного явления тектоники плит. Еще далее в прошлом наши свидания будут происходить в море.

Довольно удивительный факт, что мы, путешественники-люди, пройдем всего лишь около 40 пунктов свиданий прежде, чем достигнем непосредственно зарождения жизни. На каждой из 40 ступеней мы найдем одного определенного общего предка, Копредка, который будет иметь тот же номер, что и Свидание. Например, Копредок 2, которого мы встретим на Свидании 2, является самым последним предком горилл с одной стороны и {людей + {шимпанзе + бонобо}} с другой. Копредок 3 является самым последним предком орангутана и {{людей + {шимпанзе + бонобо}} + горилл}. Копредок 39 является Великим Предком всех сохранившихся форм жизни. Копредок 0 является особым случаем, последним предком всех живущих людей.

Странствуя, мы будем постоянно пополнять наше общество благодаря включению других групп странников, которые также увеличивались на их собственном пути до свидания с нами. После каждого свидания мы продолжаем идти вместе по главной дороге назад к нашей общей архейской цели, нашему «Кентербери». Есть и другие литературные намеки, конечно, и я почти взял Баньяна (Bunyan) за образец и «Обратный путь пилигрима» за название. Но именно к «Кентерберийским рассказам» Чосера (Chaucer) я и мой научный сотрудник Ян Вонг возвращались в наших обсуждениях, и нам казалось все более и более естественным думать о Чосере повсюду в этой книге.

В отличие от большинства странников Чосера, мои не начинают путешествие все вместе, хотя они действительно отправляются в одно и то же самое время, в настоящее время. Эти другие путешественники направляются к древнему Кентербери из различных отправных точек, присоединяясь к нашему странствующему человеку в ходе различных свиданий по пути. В этом отношении мои путешественники не похожи на тех, кто собрался в лондонской гостинице «Тэбэд». Мои больше похожи на зловещего каноника и его вероломного дворцового стража, которые присоединились к странникам Чосера в Boughton-under-Blee, не доходя пять миль до Кентербери. Как и у Чосера, мои странники, представляющие всем различными видами живых существ, будут иметь возможность болтать по дороге к Кентербери, который является зарождением жизни. Именно эти рассказы формируют главное содержание этой книги.

Покойники не рассказывают историй, и вымершим существам, таким как трилобиты, не полагается быть странниками, способными поведать свой рассказ, но я сделаю исключения для двух особых случаев. Животное, такое как дронт, которое жило в исторические времена и чья ДНК все еще доступна для нас, будем рассматривать как почетного члена палаты современной фауны, отправляющегося в путешествие одновременно с нами и присоединяющегося к нам на некотором отдельном свидании. Так как мы ответственны за их столь недавнее исчезновение, это представляется тем немногим, что мы можем сделать для них. Другие почетные странники, исключения из правила, что мертвецы не рассказывают историй, на самом деле являются мужчинами (или женщинами). Так же как мы, странствующие люди, непосредственно ищущие наших собственных предков, окаменелости, которых можно было бы правдоподобно принять в кандидаты на то, чтобы быть нашими предками, считаются членами нашего человеческого странствия, и мы услышим рассказы от некоторых из этих «призрачных странников», например от Мастера, Homo habilis.