Жан Ролен - …А вослед ему мертвый пес - По всему свету за бродячими собаками

И разумеется, не забудь написать, как у вас с Доротеей идут дела…», и т. д.

Итак, садясь в поезд «Коралл», я не имел при себе иного подспорья, кроме книги Гуревича. Да и она мне досталась потому, что я повстречал автора на вечере, устроенном одной культурной организацией в Лионе. Разумеется, говорили мы с ним отнюдь не о собаках — теме в конечном счете второстепенной, особенно по сравнению с масштабом задачи, которую ставил перед собой автор этой книги, получившей высочайшую оценку. Замысел ее состоял в том, чтобы не только рассказать о геноциде, развязанном в Руанде в 1994 году, но и вскрыть потаенные пружины этой трагедии. Хотя, как я подчеркиваю при всяком удобном случае, это не главное впечатление, вынесенное мной из знакомства с книгой, я был все же потрясен тем, что Гуревич, вспоминая, как он прибыл в страну в мае 1995 года, пишет: «Меня озадачило почти абсолютное отсутствие собак. Расспросив об этом, я выяснил, что вплоть до окончания геноцида их в Руанде было множество. Но по мере того как бойцы РПФ (Руандийского патриотического фронта) продвигались в глубь страны, они истребляли всех собак. Чем же они так не угодили РПФ? Все, кого ни спросишь, отвечали одинаково: дело в том, что собаки пожирали трупы. „Это и по фильмам видно“, — сказал мне кто-то. С тех пор я и вправду встречал на экране телевизора куда больше руандийских собак, чем в самой Руанде. Картина эпохи: среди красноватой пыли, характерной для тех краев, они сидят на грудах мертвых тел в позах, обычно свойственных собакам, которые намерены перекусить».

Ответ Джона Кийайи на мое письмо я получил недели через две после своего знакомства с Гуревичем.

Послание Джона малость смахивало на доклад, там имелось название «Феральные собаки», текст делился на пять частей, но озаглавлена была только последняя из них: «True Stories» («Правдивые истории»).

«Обитатели Танзании, — писал Джон в первой части своего доклада, — начали приручать собак много столетий тому назад. Затем, когда появились колонизаторы, они привезли из своих стран собственных собак (миссионеры поступали так особенно часто), и те смешались с местными африканскими собратьями. Для чего собаки служат? В селениях их используют для охоты на диких зверей. В городах они охраняют жилища. В сельской местности собак используют также для защиты от нашествий обезьян и диких кабанов. Обезьяны очень зловредные твари, но при виде собак они удирают. Так что собаки для земледельцев весьма полезны».

«Большинство африканцев, — поясняет Джон в финале той же части, — не держат собак в качестве компаньонов. У меня самого есть две собаки, они мне нужны для защиты от воров, но я люблю и смотреть на них. Большого пса зовут Кобра, у другого, поменьше, кличка Тигр. Оба кобели».

Что до феральных собак как таковых, к этой теме Джон перешел только во второй части. «Такие собаки уже не являются чьей-либо собственностью. Они живут сами по себе. Их много в городах, большую часть дня они прячутся в кустарнике. В темное время, начиная с восьми часов вечера, шляются по улицам в поисках пищи. Их встречаешь как поодиночке, так и группами от трех до дюжины. Места, где увидеть их можно чаще всего, — свалки близ гостиниц и рынков. Для населения такие собаки — одна помеха, они опасны, а пользы от них никакой. Могут укусить, так как людей не жалуют и, сталкиваясь с ними, способны разъяриться не на шутку. По большей части это устращающе мощные звери, их поголовье постоянно растет, контролировать их размножение невозможно, ведь они прячутся».

В третьей части своего послания Джон развивает теорию, которую я разделяю лишь отчасти: согласно ей, все эти собаки — или их предки, коль скоро он признает, что они размножились стихийно, «в кустарнике», — по своему происхождению домашние, а бродягами стали потому, что хозяева их не кормили. Четвертую часть он посвятил рассуждениям о способах контроля популяции бродячих собак: «Власти пытаются отстреливать их, но сложность в том, что это возможно исключительно при свете дня, когда на улицах встречаются только ни в чем не повинные смирные собаки. Три года назад в Сумбаванге администрация также попыталась избавиться от диких собак, разбросав на свалках яд, но этот прием слишком опасен, ведь всякие сумасшедшие тоже могут искать там пропитание».

И наконец, в разделе, названном «True Stories», Джон рассказывает, как некто Улиза Саид был приговорен к трем годам тюрьмы за то, что торговал собачьим мясом по 1000 шиллингов кило. Джон уточнил, что речь шла о собаках, погибших под колесами, и тот же Улиза Саид однажды или даже неоднократно приглашал гостей, чтобы попотчевать их этим кушаньем. Вторая «правдивая история» касалась группы муниципальных служащих, которых собачья стая не подпустила к пустующему дому на окраине Дар-эс-Салама. В заключение, прежде чем по своему обычаю подписаться «Yours sincerely friend (photographer)», что означает «Ваш искренний друг (фотограф)», Джон выразил пожелание, чтобы Всемогущий Господь (the Almighty GOD) поспособствовал осуществлению моего замысла написать «очень интересную книгу» (a very interesting book).