Жан-Анри Фабр - Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога

Помаленьку крошечный клопик вылезает из яйца. Лапки и усики его сложены и совершенно неподвижны. Ничто не шевелится, а между тем клопик все больше и больше высовывается из своего бочоночка. Его приемы в это время те же, что и у личинки долгоносика баланина, покидающей свой орех. Прилив крови, вызывающий выпячивание лба, вздувает и переднюю часть тела, уже оказавшуюся вне яичка, превращает ее в опорный валик. Задняя же часть тела, ставшая более тонкой, протискивается в узкую щель под приподнятой крышечкой. Клопик выдвигается из яичка так медленно, что я едва замечаю, как он слегка раскачивается, проталкивая вперед свое тельце.

Наконец загнутые реснички отогнуты, сундучок вскрыт. Трехгранная митра выполнила свое назначение орудия взлома. Что теперь с ней будет? Очевидно, исчезнет, как ненужная больше. И действительно, пленчатый чепчик, служивший ей основанием, разрывается, и клочки его сползают на нижнюю сторону тела клопика, увлекая за собой и черный трезубец. Как только все это оказывается около середины брюшка, клопик, до того неподвижный, освобождает усики и ноги и начинает шевелить ими.

Дело сделано: крохотный щитник покидает яйцо-бочоночек.

Трехгранная митра остается на стенке оболочки яйца. Еще много спустя после выхода насекомого можно видеть в лупу все на том же месте этот странный инструмент, значение которого поймешь, лишь проследив вылупление.

Вылупляющийся клопик, как я уже говорил, находится у самой стенки бочоночка, далеко от середины яичка. Там у него появляется митра, там он толкает лбом крышечку, выбираясь наружу. Почему клопик не занимает середины яйца? Разве у стенки бочоночка лучше, чем в центре его? Да, лучше. Вершиной своего лба новорожденный толкает крышечку. Толчки его не так уж сильны, а крышечка держится крепко. Если толкать ее посередине, то действие толчков распределится равномерно по всей окружности, и оно будет очень слабым. Когда мы срываем с гвоздей доску, то не начинаем с середины. Напротив, мы начнем работу от края и будем действовать нашим орудием постепенно, переходя от одного гвоздя к другому. Таким же способом действует и маленький щитник, толкая крышечку яйца с одного края.

Прекрасно, маленький клопик! Ты так ловко снимаешь крышечку с твоего яичка, что оставляешь его неразломанным. Оно и пустое остается целым.

Я нашел этого клопа случайно: изучение насекомых, живущих на мертвечине, привело меня к мяснику нашей деревни. Мясник не отказал мне в любезности: позволил поохотиться в его лавке.

Но мне нужна была не лавка, а склад каких-нибудь остатков и обрезков. Мясник отвел меня на чердак, куда через слуховое окно едва проникал свет. Это окно было открыто круглые сутки, летом и зимой: чердак нуждался в постоянном проветривании.

Даже теперь я вздрагиваю, вспоминая этот чердак. Там, на протянутых веревках, сушились свежие кожи баранов. В одном углу лежала куча сала, и от нее пахло сальными свечами; в другом углу — куча костей, рогов, копыт. Все это мне очень подходит, но запах... И пахло же на этом чердаке!

Я приподнимаю куски сала. Под ними копошатся легионы кожеедов и их личинок. Около овчин бесшумно летают моли. В костях сохранилось немного мозга, и около них жужжат большие красноглазые мухи. Все это обычное население трупов, и я ожидал встречи с ним. Но вот неожиданность! На выбеленных стенах неподвижно сидят кучи крупных клопов малопривлекательной внешности. Я узнаю в них хищного клопа — редувия ряженого.

Мясник с удивлением смотрит, как я собираю этих клопов и прячу их в коробочку. Он ни за что не взял бы в руки этого противного клопа.

— Этот клоп приползает ко мне, — рассказывает мясник, — усаживается на стену и сидит. Если я сгоню его половой щеткой, он на другой же день приползает на старое место. Он не портит кожи и не трогает сало. Не понимаю, что ему здесь нужно.

— Я тоже не знаю этого, — отвечаю я мяснику. — Но я постараюсь узнать, а когда узнаю, то расскажу вам. Может быть, этот клоп имеет какое-нибудь отношение к вашим бараньим кожам. Посмотрим.

Спустившись с чердака, я иду домой с богатой добычей: с целым стадом клопов. Некрасивы эти клопы! Пыльно-горохового цвета, плоские, как и полагается клопам, с длинными неуклюжими ногами. Голова у них такая маленькая, что на ней едва хватает места для больших выпуклых глаз. Наверное, этот клоп — ночное животное. Очень уж велики и выпуклы его глаза. Головка сидит на шее забавного вида: она словно перетянута шнурочком.