Бернар Эйвельманс - По следам неизвестных животных

Свидетельство Стенли придало этой легенде ещё больший вес.

В 1904 году английский капитан Р. Майнерцхаген случайно обнаружил остатки этого животного, но, к сожалению, плохо сохранившиеся. Это произошло в горных лесах Кении. Некоторое время спустя тому же офицеру удалось добыть череп животного, на этот раз убитого в лесах, окаймляющих озеро Виктория.

Животное это было меньше даже маленького носорога. И всё-таки ни в одной стране не встретишь такой огромной свиньи. «Лесная свинья Майнерцхагена» в высоту достигает 1 метра 20 сантиметров, а длина её — иногда больше 2 метров 50 сантиметров. И нигде не водятся свиньи такого чистого чёрного цвета. Гигантская лесная свинья вооружена длинными массивными клыками, и нрав её не отличается кротостью.

В 1840 году вице-президент Академии наук Филадельфии доктор Самуэль Мортон услышал от одного путешественника, возвратившегося из Либерии, что в глубине этой страны водится маленький бегемот, ростом с небольшую тёлку. Туземцы охотятся на него ради мяса. Путешественник не только много раз видел бегемотика, но и отведал его мяса!

Доктор Мортон отнёсся к этому рассказу с недоверием, но в 1843 году его друг прислал из Монровии [10] Столица Либерии, государства на Западном побережье Африки. Либерия была основана неграми, эмигрировавшими из США ( прим. ред. ). несколько черепов млекопитающих, среди которых, к своему удивлению, Мортон обнаружил два черепа очень маленьких бегемотов. Он решил, что черепа принадлежат особому виду гиппопотамов, бегемоту-карлику.

Когда стали изучать карликового бегемота, выяснилось, что он был описан несколько веков тому назад. Так, голландский географ доктор Даппер, который в 1668 году в своём «Описании Африки» попытался собрать всё, что было в то время известно о «чёрном континенте», писал о фауне королевства Квожа (нынешняя Либерия):

«Здесь живут два рода свиней: рыжие, называемые кужа, и чёрные — кужа квинта. Первые — величиной с наших свиней, вторые — значительно больше и очень опасны, так как они обладают столь острыми зубами, что рассекают ими всё, как если бы действовали острыми топорами».

Рыжая кужа — это, несомненно, речная, или кистеухая, свинья. Что касается чёрной свиньи, то решили, что речь могла идти только о карликовом бегемоте. Он, действительно, напоминает большого, чёрного, как вакса, вооружённого страшными зубами кабана.

В 1870 году молодой карликовый бегемот, весивший ещё не более пятнадцати килограммов, был привезён в Дублин, где через несколько недель умер в зверинце.

Двадцать лет спустя голландский учёный Иоганнес Бюттикофер привёз из Либерии несколько скелетов карликового бегемота.

И всё-таки многим зоологам было мало этих доказательств.

— Разве это не мог быть обыкновенный молодой бегемот, — спрашивали одни. — Или недоразвитый урод, — говорили другие. В одном естественно-научном музее неумело собранный скелет карликового бегемота поместили даже среди ископаемых чудовищ.

В этой запутанной истории появляется новое действующее лицо — немецкий торговец зверями Карл Гагенбек. В 1909 году он посылает в Либерию своего доверенного, известного путешественника Ганса Шомбургка.

Прибыв в Африку, путешественник сразу столкнулся с большими трудностями. Туземцы считали «большую чёрную свинью» — нигбве — очень свирепым животным: у неё острые зубы, которыми она якобы может разорвать человека пополам. Негры отказались помочь Шомбургку в его предприятии. Надо быть безумцем, говорили они, чтобы пытаться изловить подобное чудовище.

И всё-таки Шомбургк уговорил нескольких местных охотников. После месяца поисков, 13 июня 1911 года, ему удалось, наконец, увидеть в десяти шагах от себя загадочное животное. Зверь и в самом деле был похож на большую чёрную лоснящуюся свинью. Немецкий путешественник — первый европеец, увидевший карликового бегемота на воле в его родных лесах.

Увы! Обстоятельства не позволили в то время Шомбургку поймать живым карликового бегемота. Шомбургк был слишком добросовестным учёным, чтобы убить зверя, которого все считали уже исчезнувшим или, во всяком случае, весьма редко встречающимся.

Когда Шомбургк вернулся в Монровию, его рассказ вызвал лишь насмешки и издевательства. Туристы из Европы и местные чиновники считали, что нигбве — досужая выдумка суеверных туземцев. «Может быть, это животное и существовало когда-нибудь, но теперь оно живёт лишь в преданиях. Вы, дорогой фантазёр, стали жертвой галлюцинаций!».