Роберт Бэккер - Краснокожая хищница

Хищники Юрского периода были более продвинуты в развитии по сравнению со своими триасовыми предками. И гораздо ближе к рапторам по строению тела. Мы откопали прекрасные образцы костей аллозавров, включая все кости передних лап. Суставы этих костей были устроены особым образом — громадные когти больших и указательных пальцев сходились, когда пальцы сгибались вниз. Кости запястья позволяли всей передней лапе быстро вращаться из стороны в сторону. Рапторы унаследуют такую структуру скелета лап.

Аллозавры во многом были предшественниками рапторов — все строение тела, более короткий и компактный торс, более длинные задние лапы, более крутой изгиб шеи. Аллозавры не были в прямом смысле дедушками и бабушками рапторов, их прямыми предками. Но они были своего рода эволюционными дядями, близкими родственниками. Строение тела аллозавров дает нам представление об исходном материале, из которого Природа создала рапторов.

Черепа аллозавров из Юты так хорошо сохранились, что можно увидеть, где находилась каждая доля мозга и где выходили нервы. Зрение у них было великолепное, они видели все в цвете, как ястребы и орлы. Их обонятельные камеры были обширными, что говорит о прекрасном обонянии. Предки рапторов обладали такими же качествами.

В первый день каждого сезона раскопок я взбираюсь на Брекфэст-Бенч, скромный гребень прямо над последними слоями Юрского периода.

В этих скалах нет ничего, что могло бы навести на мысль, что именно в это время происходили громадные биологические преобразования. Но темно-серый слой с оранжевыми прожилками отмечает величайший кризис середины эры динозавров, сто сорок миллионов лет назад: переход от Юрского к Меловому периоду — от века аллозавров к веку рапторов.

Ископаемые Брекфэст-Бенч по большей части мелкие, и лучшее время для раскопок — вторая половина дня, когда низкое солнце высвечивает крошечные зубы и фрагменты костей, лежащие на выветренных склонах. Здесь мы находим остатки юрских династий, зубы кнутохвостов, а также мелкие челюсти первых млекопитающих.

В то время крокодилы просто кишмя кишели. Тысячи их конических зубов засоряют породу, словно стреляные гильзы на полях Гражданской войны. Для меня каждый зуб — как трогательный сувенир, оставленный на память о жизни рептилий.

Когда в 1950-х годах я учился в начальной школе, нам втолковывали, что крокодилы — безмозглые хладнокровные убийцы. Но теперь мы знаем их лучше. Несмотря на их устрашающие челюсти, крокодилы — очень чувствительные создания с самой сложной семейной жизнью из всех современных рептилий. Матери-крокодилицы охраняют свои гнезда с поразительной самоотверженностью и отзываются на щебет детенышей, когда те собираются вылупиться из яиц.

Матери и отцы некоторых видов крокодилов объединяются и сообща помогают детенышам выжить в первые опасные дни жизни. Нет никаких сомнений, что крокодилицы чувствуют связь со своим выводком. И они могут также испытывать страдание и горе. Если детеныш погибает, не добравшись до воды, мать иногда долгое время держит в зубах безжизненное тельце и только потом нежно опускает его на землю.

Крокодилы дают нам представление о связях, существовавших внутри семей динозавров. Крокодилы — живые ископаемые. Они сохранили анатомическое строение, близкое строению предков динозавров. Но динозавры почти во всех отношениях более развиты, чем крокодилы. И я должен сделать вывод, что у динозавров Юрского периода была более развита структура отношений.

В двух милях к северу от Брекфэст-Бенч мы нашли доказательство. Известковые пласты на границе мелкого озера были полны следов гигантских астродонтоподобных динозавров. Эти отпечатки не были разбросаны беспорядочно, когда цепочки следов идут в разных направлениях. Напротив, эти следы говорили о стаде из двадцати — тридцати астродонтов, шедших вместе, организованно, самые крупные особи по бокам стада, а маленькие — в середине.

Останавливаясь, чтобы записать что-то в полевой блокнот с ежедневными наблюдениями, я люблю посидеть на краю одного из самых больших отпечатков, шириной в ярд.

Известковая глина, продавленная гигантской лапой, выглядит совсем свежей, несмотря на то, что превратилась в камень в течение миллиона столетий. Это углубление в известняке — яркое свидетельство громадной силы мускулов астродонта, а также сильно выраженного чувства долга перед семьей и кланом.

Прямо над Брекфэст-Бенч лежит слой Раннего Мела, пласт шлифованного черного гравия и песка, известный как Лакота, датированный той же эпохой, что и пласты со следами ютарапторов в Юте и Колорадо. Бледно-желтый песчаник Лакоты высится утесами, увенчанными хвойными деревьями. Это исключительно красивое место, где вдоль скалистых гребней пикируют из своих гнезд сапсаны.