Вячеслав Демидов - Как мы видим то, что видим [издание 3-е , перераб. и доп.]

Строгости ради надо сказать, что не каждый человек «говорит левым полушарием». Даже если он правша, это будет лишь в девяноста пяти случаях из ста, а у оставшихся пяти доминантным окажется правое. У левшей (казалось бы, они все до единого должны использовать в качестве речевой правую половинку мозга) соотношение тоже не абсолютно: шестьдесят пять из ста подчиняются правилу «доминантное полушарие противоположно ведущей руке», остальные же, хотя и пишут левой рукой, говорят все же «обычным», левым полушарием.

Почему один ребенок вырастает праворуким, а другой леворуким, непонятно, достоверных сведений нет, ясно только, что связано это с изменениями (не нарушениями, нет!) в генетическом коде, который управляет развитием организма. По мнению доктора медицинских наук Анатолия Павловича Чуприкова, заведующего кафедрой психиатрии в Ворошиловградском медицинском институте, известную роль может сыграть чрезмерное волнение женщины во время беременности, простудные заболевания, отравление недоброкачественной пищей.

Леворукость нельзя считать болезнью или психическим отклонением, однако в СССР некоторые родители и, что еще печальнее, учителя пытались переучивать таких детей: обязаны, мол, быть «как все». А что получалось? «Моя дочь хорошо развивалась как раз до того момента, пока ее не начали переучивать. Она стала нервной, впечатлительной, пассивной, застенчивой, много сил и слез стоило ей научиться писать правой рукой», – пишет мать в редакцию газеты. «Учителя настоятельно переучивают мою дочь с левой руки на правую и требуют того же от меня. В результате она с трудом, но все же пишет правой, но я заметила, что в последнее время она начала отставать в учебе, стала капризной и раздражительной, в школу ходит без всякого удовольствия», – сообщает другая. Хотя ученые были убеждены: насильственное переучивание леворуких приводит к неврозам. Природа не прощает стремления переиначить то, что она заложила в самые сокровенные глубины организма.

«Кто поможет левше?» – спросила газета «Советская культура», и пусть медленно, но дело сдвинулось: в «Правде» от 23 июня 1985 г. появилось сообщение «Охранная грамота левше». Министерство здравоохранения выпустило рекомендации для врачей о бережном отношении к леворуким детям. «В семье, детском саду, школе следует не запрещать, а наоборот, поощрять желание ребенка что-то делать левой рукой. Детям разрешается писать как им удобно, не обращая внимания на наклон, каллиграфию. Лишь бы без ошибок, лишь бы не отставали в скорости от своих одноклассников». Ну а для тех, кто все-таки продолжает опасаться, «как бы чего не вышло» с левшами, напомним: Микеланджело, Чарли Чаплин, Владимир Иванович Даль, Иван Петрович Павлов, многие выдающиеся спортсмены, изобретатели, ученые были левшами. Так что если что и выйдет, то не хуже, чем у праворуких.

Левшей не так уж мало. В СССР, например, было миллионов шесть – восемь. И хотя в дальнейшем для простоты мы будем считать доминантным левое полушарие, это вовсе не означает, что забыто истинное положение дел.

Однако еще более важно, что асимметричность видна во множестве проявлений жизнедеятельности самых различных организмов, от лягушек и тритонов до человека. Чем дальше исследует наука специализацию полушарий, тем яснее выявляются прямо-таки поразительные разделения функций. Масса данных была получена при исследованиях «душевной слепоты» (по нынешней терминологии – агнозий ), то есть особых расстройств мозговой деятельности.

Первым стал заниматься агнозиями английский невропатолог Хьюлинг Джексон, после того как в 1874 г. подметил, что некоторые больные перестают при поражениях правого полушария узнавать лица. В полном порядке сетчатка, здоров зрительный нерв, нет ощущений ни близорукости, ни дальнозоркости, нормально поле зрения, и вдруг человек не может сказать, кому принадлежит лицо, глядящее на него в упор из зеркала... С тех пор описано множество агнозий правого и левого полушарий. Бывает, видит больной предметы, а телефон называет часами, грушу – цветком, садовая скамейка превращается (впрочем, превращается ли?) для него в диван. Стрелки же на часах ставит совершенно правильно, именно на то время, которое называет врач. Или, бывает, не способен назвать вещь, пока не пощупает ее. Или видит буквы, но воспринимает их просто как рисунки, хотя сразу вспоминает значение, едва обведет контур пальцем, подобно маленькому ребенку. Или потеряна способность читать, букв больной не узнает, а цифрами оперирует по-прежнему свободно. Или...