Ларисса Йон - Изгнанный всадник

Хайвестер махнула рукой в сторону Ресефа.

– Прикоснись к нему.

Опустившись на колени, Джиллиан взяла лицо Ресефа в ладони. Он тут же успокоился, хотя взгляд его был диким, а тяжёлые выдохи вырывались сквозь сжатые зубы.

Опустив ладони на лбы Джиллиан и Ресефа, Хайвестер начала скандировать что-то на странном языке, произнося звуки горлом. От места, к которому она прикасалась, начал распространяться жар, и кожу Джиллиан стало покалывать. Последовала сильная вибрация и Ресеф упал на пол, потеряв сознание.

– Что случилось? – Джиллиан попятилась, но Хайвестер поймала её.

– Всё нормально, – заверила она. – Почти закончили. – Проведя клыком по ладони, она прижала её к центру грудной клетки Джиллиан. Жалящее, острое чувство опалило кожу, как будто было поставлено клеймо.

– Что, – она ахнула, – что ты делаешь?

Хайвестер убрала руку.

– Заканчиваю. – По какой-то причине, Падшая улыбнулась, и улыбка вышла почти… грустной. Как будто её не радовало то, что она сделала, но это было к лучшему. – Удачи, – пробормотала она. – Удачи и… умения прощать.

С этими словами Хайвестер развернулась и сбежала из комнаты, её крылья раскрылись, как будто ей не терпелось улететь.

Джиллиан, со своей стороны, не могла сбежать, даже если бы захотела. Её мышцы стали резиновыми и, прежде чем она поняла, что происходит, оказалась на полу возле Ресефа и сознание… покинуло её.

Переводчики: Eddie_10

Редактор: natali1875

Как бы быстро Хайвестер не неслась на выход из дома Ареса, этого было недостаточно. Пробежав по коридору, врезавшись в слуг Ареса в гостиной, она оттолкнула Ривера с дороги и помчалась к входной двери.

– Хайвестер! – раздался позади неё голос Ривера, когда она выбежала на крыльцо. – Падшая!

Она замерла, искра, которая нужна была для того, чтобы перенестись отсюда, пронеслась по её телу.

– Чего тебе? – прорычала Хайвестер, даже не зная, зачем откликнулась. Возможно, потому, что сегодня видит Ривера в последний раз.

– Что здесь происходит? – Ривер подошёл и встал перед ней с высокомерным выражением на лице.

– Просто убедилась, что о Ресефе и Джиллиан позаботятся.

– Позаботятся?

– Отъебись, Ривер, – она вздохнула. – Меня достали твои постоянные подстрекания. Дай хоть минуту отдохнуть от тебя, ладно?

– Мои подстрекания?

Повеял лёгкий ветерок, принося чистый запах моря, песка, оливковых рощ, которыми был усеян остров. Это был запах свободы и жизни.

Она вдохнула. Выдохнула. Вдохнула. Выдохнула. Хотелось запомнить это навсегда.

– Хайвестер? – Ривер схватил её за плечи и развернул. – Что с тобой?

Она вырвалась из его хватки.

– Ничего. Отвали от меня. Ты, что, намёков не понимаешь? Или, ну, знаешь, прямых приказов?

При не-сильно-завуалированном упоминании о том, что он не мог следовать приказам, Ривер напрягся, так как именно из-за этого его вышвырнули с небес несколько лет назад.

– Что-то происходит. Дело во всадниках?

– Нет, их это не касается. – Она фыркнула. – Так что ты не имеешь права меня спрашивать.

Сапфировые вспышки в глазах Ривера стали кристальными осколками.

– Ты делала многое со мной из того, на что не имела права, так что не начинай.

Расправив крылья, Хайвестер позволила бризу растрепать чувствительные кончики. Это последний раз, когда она чувствует ветер на своей коже, в своих волосах. Последний раз, когда ощущает солнце.

Тёмная вибрация, которую она чувствовала в душе последние пару дней, становилась сильнее, более настойчивой. Её нужно идти. Наказание всегда было только хуже, если приходилось отправлять кого-то, чтобы тебя притащили.

Хайвестер вдохнула снова, запоминая запахи. Одним из них был уникальный аромат Ривера.

Она посмотрела на мужчину, раздумывая, успеет ли потребовать день удовольствия, который он был ей должен. Тогда это было бы идеальным способом попрощаться.

Вибрация внутри стала сильнее, словно кто-то надавил на педаль газа, и двигатель набирал обороты, находясь на грани сгорания.

Вот вам и прощальный секс.

– Позаботься о них, Ривер. И об их детях тоже. – Хотелось бы ей хоть раз взять Логана на руки.

Да, было глупо позволять мечтательности смягчать её сейчас, именно тогда, когда нужно было быть жёстче, чем когда-либо, но ведь несправедливо, что мальчик родился благодаря ей, а она даже не могла его подержать.

Но, опять же, она сделала всё, что планировала. С этого момента происходящее не зависело от неё.