Ларисса Йон - Изгнанный всадник

– Это, – сострила она, – остудит первую.

Джиллиан была очень рада возвращению Ресефа. Она представления не имела, как мужчина, которого она знала такой короткий промежуток времени, так просто ворвался в ее жизнь и заставил ее чувствовать себя так уютно рядом с ним, но Ресеф сделал это.

И с ним ей было не просто комфортно… с ним было безопасно.

То как он двигался через лес, как вел себя на месте атаки пумы на оленя, говорило об уверенности и осведомленности.

Она сделала правильный вывод, когда решила, что он воин. Может он военный?

Потом за считанные секунды из опасного и напряженного человека, он превратился в игривого и озорного, но даже когда Ресеф схватил ее, он был аккуратен, принял на себя силу удара от падения, нежно повернув ее так, что она оказалась сверху.

Конечно же благодаря господину Я-Не-Люблю-Снег она вытаскивала комочки льда из своих волос.

Дудл был также счастлив видеть Ресефа как и она, и в знак доказательства он практически вскарабкался на ногу Ресефу, как только тот переступил порог дома.

– Если займешь кота, я принесу тебе сэндвич. – Она вынырнула из своих ботинок и сбросила куртку. – Ветчина и сыр пойдут?

Ресеф перестал гладить Дудла.

– Подойдет любая еда. Я просто рад, что я здесь.

– Наверно мне не стоит признаваться в этом, но я тоже.

Своей проказливой улыбкой он подтвердил, что ей не стоило говорить этого и Джиллиан покачала головой, когда уходила в кухню, довольная тем, что по дороге домой из участка заехала в магазин. Она быстро сделала сэндвич и вытащила из холодильника охлажденное пиво.

Когда она зашла в зал, Ресеф лежал на боку на полу, катая губчатый мячик для Дудла.

– Если ты продолжишь в том же духе, мой кот полюбит тебя больше чем меня. – Она поставила тарелку и бутылку на кофейный столик, и удивилась, когда Ресефа глаза загорелись. – Да, я взяла пиво. Решила, что если снова приготовлю чили, то не хочу, выглядеть как пивной коп [8].

– Умная женщина.

– Да, что ж, эта умная женщина сейчас пойдет примет душ и переоденется. – Также ей нужно было позвонить Стэйси. – Если тебе что-то понадобится в холодильнике – не стесняйся.

Ресеф резко поднялся на ноги и с молниеносной скоростью прижал ее к себе. Как он мог так быстро передвигаться?

– Спасибо.

У нее даже не было шанса ответить, потому что он впился в ее губы страстным поцелуем, таким многообещающим. А потом, также быстро, как только что схватил Джиллиан, он отпустил ее и принялся за еду.

Слегка ошеломленная, Джиллиан приняла душ и переоделась в свою любимую пижаму, которую Стэйси запретила ей носить в присутствии мужчины, если она хотела переспать с ним.

Однако Джиллиан сомневалась, что огромная пижама в оливково-зеленую клетку отпугнет Ресефа.

Потом опять, когда она вышла из спальни, он отвернулся от окна и поморщился.

– Пижама выглядит отвратительно. – Один уголок его рта вздернулся, от чего на лице появилась проказливая улыбка. – Тебе стоит снять ее.

– Ты невыносим, понятно?

– Я предпочитаю… настойчив. – Он указал на пустую тарелку. – Спасибо. Это был самый лучший сэндвич, который я когда-либо ел.

– Ты определенно знаешь, как доставить женщине удовольствие. – Слишком поздно Джиллиан поняла, что сказала, и огонек в глазах Ресефа свидетельствовал о том, что он это тоже знал. – Не говори этого. И не смотри на меня так.

– Как?

Как-будто ты до сих пор голоден.

– Я не знаю.

– Нет. Ты знаешь.

– Интересно, – сказала она, – до потери памяти ты тоже был таким бесцеремонным?

Его лицо исказила боль, но она быстро сменилась маской безразличия.

– Возможно.

Господи, какая же она идиотка.

– Прости, я не хотела напоминать…

– Все в порядке.

Она нерешительно положила ладонь на его бицепс.

– Нет, не в порядке. С моей стороны это было жестоко.

Он повернулся к ней, закрывая комнату своими огромными плечами.

– Одно я точно знаю про себя – меня тяжело обидеть или задеть.

Может она и поверит в то, что его нелегко обидеть, но Джиллиан видела беспокойство Ресефа, когда она оставила его в участке и теперь, когда заговорила о его потере памяти.

Она не хотела напоминать ему об этом. Она знала не понаслышке, как выживание могло зависеть от веры в то, что ты сам себе сказал.

– Тебя определенно нелегко сломить, – легко сказала она. – То, как ты выжил после того, как едва не замерз насмерть было чудом.

– Очевидно, я невероятно живучий. – Его голос стал низким и соблазнительным, и она могла поспорить, что он не просто так хвастается. – На улице ты сказала, что у тебя долго не было секса.