Ларисса Йон - Изгнанный всадник

Тошнота подступала к его горлу. Закрыв глаза, он начал обдумывать ее предложение и пришел к выводу, что двадцать четыре часа в постели с Хайвестер не могут быть хуже бесконечности в камере пыток Шеул-гра.

Возможно.

– Прекрасно, – выдавил он из себя. – Но только ты. Никаких групповух, никаких зрителей и приказов, которые не имеют прямого отношения к… твоему удовлетворению. – Он с трудом выговорил последние два слова.

– Договорились. – Она подошла к нему и приложила свои ладони к его сердцу. – Поцелуй скрепит наш уговор.

Подняв лицо, Хайвестер прижалась своим ртом к его. Он не был уверен в том, чего ожидать от нее, но явно не мягкий рот и запах свежих роз. И уж точно не какое-то смутное чувство чего-то знакомого. Они раньше когда-нибудь целовались? Может когда она держала его в заложниках в своем доме под воздействием костного вина?

Ее язык скользнул между его губами и, ладно, если она хотела поиграть, он будет это делать. Она думала, что ворует поцелуй у ангела, думала, что одержала победу.

Никогда. Схватив ее за плечи, он прижал ее к стене своим телом. Его крылья раскрылись, вздымая их обоих во мрак. Хайвестер заворчала, когда он вдавил свой язык ей в рот, забирая, вместо того, чтоб отдавать.

– Тебе нравится грубость, да? – пробормотала она ему в губы. – Я не против этого.

На удивление, приятный укус обжег рот Ривера, а затем Хайвестер облизнула его губы и язык. Он ощутил вкус крови, понимая, что она поранила его своим клыком. Жар помчался южнее, приводя активность к чреслам.

Этого не должно было случиться. Он ненавидел Хайвестер. Презирал все, что было с ней связано. И вот… черт.

До того, как она поняла на сколько сильно его тело предавало его, он грубо поцеловал ее и отступил, пытаясь собрать все самообладание, которое у него было.

– Договор скреплен поцелуем, – сказал он.

Глаза Хайвестер блестели, когда она стерла кровь на губах тыльной стороной руки.

– Скреплен. – Она улыбнулась, обнажая ярко белые острия клыков. – Теперь я выведу тебя отсюда. Но помни, ангел. Когда я позову, ты примчишься ко мне. И на тебе должна быть одежда. Я хочу сама тебя раздеть.

Гетель стояла на вершине скалы в Шотландии, не сводя глаз с замка вдалеке, нижнюю часть которого поглотил туман.

Ее острое зрение зафиксировало промелькнувших Старейшин Эгиды, Лэнса и Омара, которые стояли у южной стены и курили сигареты.

Ей было интересно, обсуждали ли они ее, она дала им достаточно причин, чтоб говорить о ней как минимум месяц. Всё ложь, конечно же, была направлена на то, чтоб заставить их идти у нее на поводу.

Однако то что Всадники ненавидели Эгиду, было правдой, но Гетель могла бы преувеличить, о том, как много эгидовцев Всадники планировали убить за то, что Старшины Эгиды принимали участие в попытке убить ребенка Танатоса.

Все равно лучше было запугать их до такой степени, чтоб они слепо шли за ней. А почему бы им этого и не делать? Как никак она была ангелом.

Две тоненькие струйки дыма поднимались от сигарет Старейшин, быстро рассеивающиеся легким ветерком. Гетель почти могла ощущать запах табака, и её рот наполнился слюной.

Табак был определенно человеческим и удовольствием демонов, поэтому, большинство ангелов воротили бы носы, стоя с подветренной стороны дыма.

Но на вчерашней встрече с Люцифером, ей предложили множество греховно-нездоровых препаратов, напитков и еды, и она никак не могла отказаться. Не тогда, когда Люцифер, правая рука Сатаны, настаивал.

Сигарета представляла еще один шаг вниз по тропе, с которой Гетель не могла свернуть и каждый шаг был очередным ударом ножа в ее душе.

Три месяца подряд она отрицала тот факт, что помогать Мору было действительно плохой идеей, но с каждым новым грехом, с каждым действием, которое она предпринимала против Хайвестер, чувство справедливости притуплялось.

До сих пор Гетель колебалась между добром и злом, но должна была принять решение.

В доказательство, что для неё не всё потерянно, она не раскрыла местонахождение руководства Эгиды силам зла… может из-за того, что всегда была солидарна с позицией убийц демонов. На протяжении тысячелетий они всегда стояли между демонами и людьми, и она уважала их невероятную жертву.

Ну а пока Эгида не знает, что она уже играет за Команду Зла.

Они до сих пор верят, что она Небесный ангел и Гетель полагала, что это было вполне правдой. Ни один из ангельских братьев не нашел ее, не осудил и не вырвал ей крылья, перед тем как отправить прямиком в Шеул. Из-за своих преступлений она не заслуживала даже остановку на полпути, в человеческом мире, месте, куда попадали опозоренные ангелы, чтобы принять решение: постараться заслужить путь назад на Небеса или попасть в ад и стать необратимо злым, настоящим Падшим Ангелом.