Элисон Свич - Несносные (СИ)

Когда Рэй хмурится, я понимаю, что он задал мне вопрос. Чёрт. О чём он спрашивал?

- А, да… конечно…друзья. Почему бы и нет. – Говорю я заикаясь.

- Отлично. – Говорит с воодушевлением Рэй и его лицо озаряет широкая улыбка. - И ещё… Дэрэк… Он не хотел тебе наговорить всё то, что сказал вчера. Он всю неделю немного не в себе. Не обижайся на него, ладно?

Прикрывает задницу Дэрэка… мило. Я закатываю глаза на его слова.

- Думаю, с Дэрэком мы как-нибудь сами разберёмся.

- Ладно, - он смотрит на часы. – Мне уже нужно идти. Но если тебе что-либо будет нужно, например, помочь вытереть пыль, ты знаешь, где меня найти. – Шутит он и подмигивает мне.

Рэй отдаёт мне конфискованный ранее телефон, и я встаю, чтобы проводить его.

- Увидимся позже, Огонёк. – Он наклоняется вперёд и легонько дёргает меня за прядь ярко-красных волос, прежде чем выйти за дверь.

Я остаюсь стоять в коридоре, шокированная, быстрой сменой наших взаимоотношений. Ещё полчаса назад я не могла смотреть на него, не раздражаясь, а теперь мы с ним друзья.

Рэй

Я знаю, что мне нужно держаться от неё подальше. Но также я понимаю, что только с ней я чувствую то, что не чувствовал уже давно. Как будто с моих плеч падает непосильная ноша, которая всё это время давила на меня. Рядом с ней я чувствую себя легко. Её улыбка заставляет меня отгородиться от всего внешнего мира и оставаться только с ней. Рядом с Эмили моя воля и рациональное мышление покидают меня. Говорить с ней, шутить, слышать её смех, кажется таким умиротворяющим. Мы с ней знакомы пару дней, но я уже знаю, что не смогу отказаться от общения с ней.

Я закрываю дверь её квартиры и, откидываясь на стену, делаю несколько глубоких вдохов. Пробегаюсь рукой по волосам и выхожу на улицу.

Погода испортилась, и небо полностью затянуло тучами. Я иду вниз по улице, с каждым разом ускоряя шаг и вскоре переходя на бег. Мыслить здраво… вот что мне нужно сейчас.

Глава 13

Эмили

Восемь лет назад

Я сижу на подоконнике и смотрю, как первые лучи солнца медленно заполняют мою комнату светом. На руках у меня лежит дневник, который бабушка подарила мне. «Записывай каждый день и когда дневник закончится, у тебя на руках будет твоя первая рукопись, каждая страница, которая будет неповторимой, потому что она будет носить память каждого дня, который ты прожила – твою историю», - говорила она.

Бабушка всегда говорила, что у меня бурная фантазия, ей только нужно найти применение. Я улыбалась, вспоминая экскурсию по её личной библиотеке. У бабушки было действительно много книг, и это совсем не удивительно, учитывая, со сколькими современными писателями она была знакома. Широко улыбаясь, я смотрела на полки, заставленные книгами и вдыхала запах печатной бумаги.

Вернувшись домой, я была настолько восторженна тем, что однажды смогу написать собственную книгу, что не могла перестать улыбаться. Но моё счастье не продлилось долго.

- Эмили, что ты делаешь? – спрашивает отец.

Я не слышала, как он вошёл, поэтому немного подскочила, услышав за спиной его голос.

- Я пишу книгу, - широко улыбаясь, говорю я, и жду от отца похвалы, но всё что я получаю это его раздражённый взгляд.

- Милая, подойди сюда, - зовёт он маму.

Мама заглядывает в комнату, и её взгляд останавливается на мне.

- Знаешь ли ты что это? – раздражённо говорит отец, указывая в мою сторону пальцем. – Это последствия общения наших детей с миссис Бенсон, - так он называл мою бабушку. – Я не хочу, чтобы они больше ездили в гости к ней. Если она хочет увидеть своих внуков пускай приезжает сюда и общается с ними под моим присмотром, возможно тогда, она не будет забивать их головы всякой чепухой.

- Хорошо, дорогой, - безразлично говорит мама, прежде чем отец разворачивается и уходит. Затем она подходит ко мне и забирает из рук дневник. – Думаю, будет лучше, если мы его выбросим, и больше не будем возвращаться к этому разговору. – Её голос звучит строго, и я знаю, что это не просьба.

Молча кивая, я сдерживаю слезы, поступившие к горлу, но ничего больше не говорю.

С тех пор я больше не видела бабушку, по крайней мере, у нас в доме, но она всегда приезжала на наши с Эваном дни рождения, и мы ходили есть мороженное. А затем возвращались домой, словно ничего и не случилось, потому что не хотели расстраивать родителей.

Два года назад

Всё изменилось после смерти Эвана. Я не могла больше смотреть бабушке в глаза, зная, что я была единственной, кто знал о его гонках, и я не попыталась что-то сделать, чтобы его остановить. Я могла бы рассказать бабушке, а она, возможно, смогла бы переубедить Эвана, тогда он всё ещё был бы жив. Я боялась услышать осуждение в её голосе. Я боялась, что она возненавидит меня, поэтому не отвечала больше не на один её звонок. И вскоре звонки прекратились….