В друг в дверь стукнули- раз, ещё раз, потом три раза подряд- свои.
-Лариса Павловна! Там в 107-й Зайчику капельница заканчивается,- крикнул какой-то женский голос.- Сменяйте пляшку, бо шлангочку выключите.
-Тьфу, чуть не забыла,- Жура стремительно промыла шприц, сложила в пакет и начала одеваться.- Я пошла, а ты полежи пока, кайф-то весь вылови....
Минут пять или семь- не знаю, время в этом состоянии воспринимается очень относительно- меня просто "пёрло". Впечатление было такое, что кто-то невероятно дружелюбный, очень добрый, очень шаловливый, точно Карлсон, вдруг проник в самое естество, в каждую клеточку, и сейчас показывает мне наш мир, но мир этот совсем иной - яркий, интересный, полон чудес и что в этом новом мире я обязательно проживу самую яркую, самую насыщенную жизнь. Какие-то проблемы, горе, печаль - откуда им взяться? Да у меня обязательно будут приключения, любовь самой красивой девушки, тропические острова, гоночные машины, яхты, миллиарды - вход во Вселенную для меня ныне открыт. Восторг Бытия был настолько полон, что даже трудно было его выдержать.
"Так вот что такое "эйфория"!- попытался проанализировать я.- До чего ж ты бледен, человеческий язык. "Воистину мысль изречённая есть ложь". Что дальше"?
Стадия "прихода", как я знал из "Клинической наркологии" И.Н.Пятницкой, длится недолго. За нею наступает "плато"- когда повышенный эмоциональный уровень стабилизируется, между опиатными рецепторами таламуса и препаратом наступают аффинные связи, начинают вырабатываться эндофины и энкефалины. В этом состоянии опьянённый ничем не проявляет себя, кроме узких зрачков, повышенной работоспособности и хорошего настроения. Он весьма и весьма склонен к диссимуляции, то есть "поймать его за руку"- практически невозможно. Наркоман будет спокойно и изощрённо отпираться от любых обвинений, вести себя как самый обычный человек, справляясь с самой интеллектуальной работой. Так, что вам даже неловко станет, и вы наверняка решите, что ошиблись и зря обидели хорошего человека.
Первым признаком того, что наступило "плато", появилось желание курить. Я встал, разыскал сигареты, прикурил- и всё это было здорово- сам процесс желания, вставания, поиска сигарет, выщёлкивания её из пачки, прикуривания и т.д. Сами же затяжки доставляли невыразимое блаженство.
Вроде бы, самоконтроль возвращался- кроме необычайной ясности мышления и эфирной лёгкости движений, ничего не напоминало о циркулирующем в крови промедоле. Я причесался перед зеркалом, приствистнул при виде маленьких точек зрачков и вышел в коридор.
Лариса была в процедурке и собирала кому-то капельницу.
-Что, попустило?- улыбнулась она.- Так вроде ничего не заметно. Сопишь, правда- значит, кайф вылавливаешь. Понравилось? Да раскатай ты халат, ходишь с этой повязкой на локте, точно почётный донор. Не выёживайся. Санька- не надо. Тут хоть и пофигисты все, но вычислить могут. И себя, и меня попалишь.
Она озабоченно вгляделась мне в глаза, взъерошила волосы, быстро поцеловала.
-Ну как? Точно нормально? Голова не кружится? Блевать не тянет? А еб@ться?- она хихикнула.- Мне тоже пока не в кайф. Работать можешь? Пошли, покажу как антирабическую колоть и списывать...
Потом она послала меня за биксами в централизованную автоклавную, и я, накинув сверху курточку, пошёл по больничным аллейкам. Была чудесная сентябрьская погода- светило неяркое солнце, сухо, с едва слышным шорохом падал пожелтевший лист. По аллейкам гуляли больные и родственники, среди которых было много красивых девчонок. Я был уверен, что все смотрят на меня и улыбаются.
"Ничего, девчонки, потерпите немного- вот закончится дежурство"...
Потом были двухчасовые уколы. К воскресенью и больных прибыло, и инъекций с капельницами, и перевязок. Раньше меня эта механическая, если не сказать- тупая и дармовая работа быстро бы настроила на монотонно- минорный лад, но сейчас, под влиянием нового друга, я ещё никогда не был столь преисполнен энтузиазма и добросовестности. В руках, что называется, всё горело. В голове звучала прекрасная музыка.
Золотая как солнце кожа,
Тоненькие каблучки...
-Следующий!- то и дело покрикивал я, и больные не могли нарадоваться приветливому блондинчику и его "лёгкой руке". К тому же, я обнаружил за собой способность отвечать шуткой на шутку и отпускать какие-то дешёвые, но не пошлые комплименты женщинам. Обычно я всегда стеснялся и стушёвывался. Работа спорилась.
Потом мы с Ларисой сошлись пообедать, но она к еде не притронулась. Мне тоже не хотелось, но надо было поесть.
Читать дальше
