-С Павлом Александровичем? С этим доктором дежурным?
-А что тут такого? Пашко- мужик видный, козырный. 32 года, а доктор, кандидат, на кафедре- это тебе не Толик мой незабвенный. У них, кстати, серьёзно. Они пожениться собираются. Пашка вот-вот с женой разведется, и Райку к себе заберёт.
Только это- между нами. Секрета особого тут нет. Вся больница это знает, и ты бы очень скоро узнал, но будем считать, что я тебе ничего не говорила. А сказать нужно было- я же видела, как ты на Райку посмотрел. Но ты и не подъезжай- тут ничего не светит. Не только тебе, никому. Она- караимка...
-Кто?
-Караимы- крымские евреи. Их мало совсем. Там семья такая- что твои староверы...
-Да ну, не евреи они. У евреев- "Талмуд", а у этих- "Тора". Я точно знаю.
-Говорят тебе- евреи!
-Не евреи. Похожи, но не евреи. Не сионисты. Вроде татар или цыган, но только не те и не другие.
-Короче, девка она нерусская и серьёзная... Отошьёт так, что потом два километра лететь будешь.
..............................................................................................
Потом прибегал Гера Поливода- что-то дописать в назначениях; торопливо сжевав кусок сала, он заговорщически подмигнул мне, нагнулся к уху Ларисы Павловны и что-то зашептал. Я различил слово "спиртик" и потупился. Жура открыла шкафчик и вручила дежурному врачу бутылку тёмного стекла, без этикетки, но с засургученной пробкой.
-Это ещё лучше.
-Да ну? Ужель та самая, заповитнивская? Родительская? Живая вода, огненная вода- aqua vitae... Ларочка, ты просто гений.
-Колбаски возьми, Гера, сала...
-Ни, Ларочка, ни. У нас там у самих кормёжки этой хоть завались. Сегодня ж одни сельские и идут, все с близлежащих районов- из Свиридовки, Каменки, Билой речки. И все сумками прут- но только пожрать. Насчёт горилки шось плохо у сельских варит. Думают, травматологи- не люди. Ха! Без тебя хоть вешайся.
Герман Григорьевич поцеловал Журе кончики пальцев и удалился.
-А они там что- пить собираются?
-Не пить, а выпить. Поужинать, точнее,- с неудовольствием ответила старшая. Мне стало неловко, и я замолчал.
Потом были 22-х часовые назначения; потом поступил мужчина с переломом костей голени, и его тоже уложили на систему вытяжения. Потом Лариса Павловна велела мне отвести мальчика на рентгенконтроль; потом к нам подняли какого-то пьянчугу с забинтованной головой и поместили его в палату спецтравмы. Хоть веки мои и слипались, точно клеем намазанные, и зевалось мне во весь рот, очень хотелось взглянуть, как в травме бьют морду и привязывают морскими узлами. Но ничего такого не было- храпящего вонючего пациента просто перекинули с каталку на банкетку, и всё.
-Проссытся, проспится, повязку сдерёт, а утром пойдёт похмеляться,- объяснила Жура.- Его бы по-хорошему в вытрезвитель, да не возьмут они с раной, хоть и обработанной. По приказу, за такими меднаблюдение в соответствующем учреждении должно проводиться...
Потом она отвела меня в сестринскую, выдала комплект постельного белья и велела ложиться.
-Тебя с непривычки вон, шатает уже. Отдохни, покемарь, а я покараулю пока...
-Да вы ж уже ж четвёртые сутки, Лариса Павловна. Ложитесь лучше вы, а я посижу...
-Старая лошадь, Санечка, борозды не испортит. Сказала- ложись, значит, ложись. Я в травмпункт схожу, а потом, может, и сама лягу. Ложись, ложись...
День был столь полон событиями, что, казалось, мне никогда не уснуть- нужно сначала переосмыслить и переработать массу информации. Но едва я вытянулся во весь рост и натянул до подбородка байковое одеяло, как тут же словно в чёрную дыру провалился.
8. "Где это было, когда это было"?
Я долго не мог проснуться, а, проснувшись, сообразить, где это я, кто эта незнакомая женщина, столь нежно гладящая меня по щеке, и какое сейчас время суток.
Оказывается, было уже восемь утра! А Лариса Павловна меня только-только будила!! Сообразив, что я- на работе, что уже давно утро, что я проспал всё на свете, я в ужасе вскочил- ни одно утреннее назначение не выполнено, а через час- сдача смены!
-Всё я уже сделала,- остановила меня старшая.- Что, в первый раз на два поста работаю? Я б тебя ещё не будила, но иначе ты в институт опоздаешь.
-А ночью? Было что-то? Вы-то хоть прилегли?
-Поступили ещё двое- плечо и таз, после автодорожки. Плечо на вытяжение подцепили, а таз пока в гамак, и капать всю ночь пришлось- и кровь, и плазму, и водичку. Раз-два, и уже утро.
-Что ж вы меня не разбудили, Лариса Павловна?- раздражённо сказал я.- И назначения за меня делать не надо- я сам сделаю. Я сюда не спать пришёл, а работать.
Читать дальше
