Анатолий Иванов - ЛОГИКА КОШМАРА

Другой “украинский” военный лидер И.Якир, сын кишиневского аптекаря, учился, как и положено представителю угнетенного меньшинства, в Базельском университете. В гражданскую войну он стал известен как командующий 45-й дивизией, в которой вместе с ним воевали Гаркавый, Левензон и Котовский. В конце 1919 года эта дивизия влилась в 14-ю армию Уборевича, а через год Якир стал командующим этой армией.

По оценке маршала И.С.Конева, Якир был человеком “без настоящей военной школы, без настоящего военного образования… не обладавший сколько-нибудь основательным военным опытом для руководства операциями крупного масштаба”, так что Конев с трудом представлял его себе в роли, скажем, командующего фронтом на Великой Отечественной войне (К.Симонов. Глазами человека моего поколения. М., 1989, с.395).

Зато военным деятелем очень крупного масштаба был Иероним Уборевич (Уборявичус), сын литовского крестьянина. Гражданскую войну он начал на Северном фронте, а потом ему дали 14-ю армию Южного фронта, членом РВС которой был Орджоникидзе. Уборевич командовал ударной группой, решившей исход Орловско-Курского сражения, а с ним и деникинского наступления на Москву. Потом Уборевич водил в бой 9-ю армию на Кавказском фронте и 13-ю армию против Врангеля, вместе с Тухачевским расправлялся с восставшими тамбовскими крестьянами, а в августе 1922 года принял дальневосточную армию от Блюхера и “закончил поход на Тихом океане” взятием Спасска и Владивостока. После гражданской войны Уборевич плавно шел вверх, командовал Северо-Кавказским и Московским военными округами, а в 1930 году стал заместителем наркома обороны, опередив, таким образом, по служебной лестнице Тухачевского. Однако уже через год он уступил этот пост Тухачевскому, а сам удовлетворился Белорусским военным округом. Похоже, Уборевич представлял собой диаметральную противоположность Тухачевскому и совершенно не страдал честолюбием. При таких предпосылках сделать его участником заговора могли только личные связи и верность друзьям.

Когда я писал эту работу в 1978 году и особо выделил Уборевича, мне были неизвестны оценки этой фигуры видными военачальниками. Лишь позже я узнал, что, по мнению Г.К.Жукова, Уборевич был “на три головы выше Тухачевского, которому была свойственна некоторая барственность, небрежение к черновой повседневной работе” (К.Симонов, цит. соч., с.382), а И.С.Конев считал Уборевича самым крупным военным деятелем из числа всех погибших, в лице которого наша армия понесла самую тяжелую потерю, ибо он мог и успешно командовать фронтом, и вообще быть на одной из ведущих ролей в армии во время войны (там же, с.395).

В отличие от Уборевича, вполне под стать Тухачевскому был Примаков, авантюрист, сын учителя с Черниговщины. В гражданскую войну он прославился как командир сначала дивизии, а потом корпуса “червонных казаков”. Название “казаки” в данном случае никого не должно вводить в заблуждение: речь шла всего лишь об интернациональной кавалерийской части, в которой кого только ни было. Ходил в те времена такой анекдот. Богдан Хмельницкий говорит Примакову: “У моих казаков были лбы чубатые, а у твоих – носы горбатые”. Воевал Примаков на Украине, потом под командой Уборевича – против Деникина и вместе с Якиром – против поляков. Примаков жил войной и, когда она кончилась у нас, поехал искать приключений за рубежом – провел несколько лет в Китае, подавлял мятеж Баче-и-Сакао в Афганистане. Вернувшись домой, получил всего лишь корпус и только в самом конце своей быстротечной карьеры стал заместителем командующего Ленинградским военным округом. Примаков баловался литературой и даже свою личную жизнь оформил литературно: сначала женился на Оксане Коцюбинской, дочери известного украинского писателя (ее брат Юрий сразу же после Октябрьской революции стал главнокомандующим советскими войсками на Украине), а после смерти Маяковского стал очередным мужем Лили Брик. Любопытно, что биограф Примакова И.Дубинский, описывая свою встречу с Примаковым в квартире Маяковского, Стыдливо умалчивает о том, каким образом Примаков туда попал.

Однако, когда Примаков оказался в руках заплечных дел мастеров с Лубянки, весь лоск с него быстро слетел, и, в отличие от остальных обвиняемых на закрытом процессе в июне 1937 года, он полностью подтвердил официальное обвинение (Д.Волкогонов. Триумф и трагедия, кн.I, ч.2, с.265).

Еще один полководец-писатель – Роберт Эйдеман, латыш, тоже сын учителя, бывший эсер. Он сначала партизанил в Сибири, потом принял дивизию знаменитого Киквидзе после гибели ее командира, позже командовал дивизией в 14-й армии Уборевича на Южном фронте, В боях против Врангеля руководил ударной группой войск, потом занимался уничтожением отрядов Махно. В 1937 году Эйдеман возглавлял Осоавиахим.