Сергей Чернышев - Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн

В книге я попытался дать ответ. Проблема собственности и способов обращения с нею поставлена еще Платоном. Потом эта традиция была унаследована христианской мыслью. Отцы церкви задавались вопросом: быть богатым – грешно или нет? На востоке эти вопросы ставили мыслители школы «фацзя»… Максимальной глубины погружения в проблему достигли великие немцы – Фихте, Гегель, Маркс. А потом на этой глубине «батискаф треснул». И в образовавшуюся брешь ринулись упрощенцы. Поэтому если сегодня человек обращается к неоклассической экономике в поисках ответа, как стать богатым, то получает в лучшем случае набор игрушечных моделек, к реальной жизни неприменимых. Поневоле отправишься к гадателям по «Бостонской матрице».

К счастью, западная мысль уже лет 20 все настойчивее к этой теме возвращается с разных сторон. На глазах формируется новый «институциональный» мейнстрим, озабоченный устройством и функционированием институтов собственности. Мы с коллегами занялись этой проблемой четверть века назад, когда еще не было надежды, что «запад нам поможет». И лишь в последнее пятилетие стали дорастать до массовых обучающих стандартов управления собственностью. Тут опять-таки отошлю любопытствующих к книжке.

РГ:Помните проклятие папановского героя из «Бриллиантовой руки»: чтоб ты жил на одну зарплату! Получается, жить на зарплату – это и впрямь проклятие.

Чернышев:Хуже того, катастрофа. Для самого гражданина и для всей страны. И дело не в том, что жалованье маленькое. Зарплата связывает берущего и дающего унизительными узами. Мучается тот, кто ее получает: он сам себе не хозяин, ему всегда кажется, что она несправедлива, он постоянно боится, что и та, что есть, завтра исчезнет. Мучается и тот, кто ее дает: во-первых, жалко отдавать, а во-вторых, наемники-бюджетники норовят откосить от нагрузок, их надо неусыпно контролировать, сочинять для них правила и критерии…

Хозяин и наемный работник – архаические персонажи конца XIX столетия, дотянувшие до начала XXI. Россия – одна из заповедных стран, где они не только сохранились, но и составляют большинство населения.

Человек должен пользоваться богатствами, которые сам вызвал к жизни как собственник. Создал новое богатство, часть забрал себе на жизнь, а остальное поделил с теми, благодаря кому произвел, – с коллегами, с государством, поставщиками, потребителями, держателями лицензий, прав… Человек должен делать свое дело, а не отбывать платный номер в чужом.

РГ: Действительно, согласно опросу ВЦИОМ, треть россиян хотели бы иметь свой бизнес, а две трети желали бы этого своим детям.

Чернышев: Думаю, те же две трети были бы не против своего дела, просто боятся ответственности или думают, что им уже поздновато учиться…

РГ:Подзаголовок вашей книги – «Как заработать вместе со страной». Две трети россиян признают, что богатые, будучи инициативными, образованными, профессионалами, очень часто непорядочны и безразличны к судьбе страны. Вы тоже так считаете?

Чернышев:Предположим, в части случаев общественное мнение не ошибается. Но очень важно рассмотреть и другие случаи, где мы сталкиваемся с ложными стереотипами.

Люди часто просто не понимают, как деньги были заработаны, причем не потому, что собственник скрывает это из жульнических побуждений. Само общество так устроено, что, на словах призывая к прозрачности, по сути делает ее невозможной. В нашей стране опасно показывать, как ты зарабатываешь. Первыми, кто реально заинтересуется твоими прозрачными доходами, будут бандиты и коррумпированные чиновники.

Теперь о безразличии к судьбам страны. Есть мысль Конфуция: «Когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда; когда государство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатства и почести». Мы пережили период, когда на месте, где должна находиться верховная власть – царь-батюшка, политбюро с госпланом, президент, – суетились с виду взрослые люди с детской ментальностью. Так что некому было адресовать вопросы о благе отечества. Иные самопровозглашенные предприниматели поспешили заключить: раз нет хозяина, нет и спроса с них. Взяли то, что плохо лежало, и переложили поближе.

Теперь, по мере того как Отечество начинает помаленьку олицетворяться, у многих мальчишей-нуворишей проклевывается желание делиться и даже вернуть часть сомнительно нажитого добра. Это выражается и в росте благотворительности, и в отказе от особо лихих налоговых схем, и во многом другом.