Г.Ярцев - Цой жив ещё...

Ролл встревожил ночную мглу, проблескивая бирюзовым. Цой тут же скрыл устройство рукой и огляделся — тьма, лишенная звуков, — никому и ничему не было до него дела. Провел пальцем по мигавшему огоньку.

— Тесой?..

Искатель не ответил.

— У тебя все хорошо? — прозвучал приглушенный бархатный голос.

— Вероника?

— Ц-ц-ц… Вот так слух, — Щупа со свистом втянула воздух, и немного помедлив, выпустила с облегчением. — Связь только восстановили, но на какое-то время может пропадать. Мы получили твое сообщение, правда, руки никак не доходили посмотреть, — сказанное чуть не разрушило мировоззрение искателя. — Мимимишка, наш мастер психологического карате, совсем расклеилась и отвалилась. А ты вообще спишь?

— Да, но сейчас не могу, — глядел на нескончаемую плоскость, тянущуюся ввысь и растворявшуюся где-то в ночном небе. Громадина источала что-то, чего он не мог объяснить, ауру холодной угрозы, не позволявшую избавиться от ощущения, что Обелиск склонялся над ним, готовый упасть и накрыть собой; Ненормальная была опасней Каторги, по просторам которой рыскало множество невидимых хищных глаз.

— Цой, слушай… О чем вы говорили с отцом? Он сказал что-нибудь… Ай, неважно, скажу прямо: он умирает. Старость, знаешь ли, не самая приятная штука. Я чекаю его жизненные показатели…

— Что делаешь?

— Чекаю, — повторила Щупа. — А, ты ж не шаришь. Мониторю, отслеживаю. Наблюдаю, в общем. Правда, он не знает и не узнает. И вот какое дело. После переливания, показатели улучшились. Мы давно вывели средства, удерживающие организм в тонусе и выводящие шлаки, негативно сказывавшиеся на его состоянии, но твоя кровь, это что-то невероятное, правда. Уверена, она содержит ключ к пониманию твоей регенерации.

— Нужна моя кровь?

— Ага. Будь добр, если не попадешь внутрь, возвращайся скорее и постарайся не умереть по пути, а лучше, бросай все и возвращайся прямо сейчас, — говорила голосом, слушая который, хотелось все бросить и помчаться обратно. — Я потеряла мать, брата и не хочу лишиться отца. Понимаешь? У тебя есть близкие, Цой? Брат, сестра? Может, мать или отец? — по молчанию поняла, что искатель не знал ответа. — Гадство, — динамик прохрипел выдох, — неведение еще хуже. Моя мать умерла при родах, в брата забрала пропаганда.

— Пропаганда? Анна говорила. Это болезнь?

— Ага, — фыркнула, и в нежном голосе засквозил холодок, — болезнь. Поражает разум без остатка и подчиняет тело.

— Как он умер? — неожиданно для себя спросил Цой и секундно отвлекся на шелест листвы.

— Застрелили, — шмыгнув, ответила Щупа и помолчала какое-то время. — Слепо верил, что совершает добро, действует во имя высшего блага, а его непоколебимую веру и сияющую в фантазиях броню пробила десятиграммовая пуля. Так оно и бывает: сегодня ты просто живешь, завтра ходишь по воде, а послезавтра умираешь на глазах тех, в кого верил.

Искатель молчал. С каждым новым знанием Старый мир, рисуемый им в воображении, тот к которому он так стремился, рушился и осыпался на глазах, теряя волшебство и чистоту.

— Тебе, наверное, жаль?

Цой не ответил.

— В честности тебе не откажешь, — на выдохе произнесла собеседница. — Мне пора.

— Стой.

— М-м?

— Когда случился Обелиск, откуда твари полезли?

— Никак не найдешь вход? — в голос прокралась насмешка. — Так сразу и не скажу, — помедлив, продолжила Щупа, — просмотрим архивы, может, что прояснится.

Он кивнул и поморщился, кольнув себя за неумение привыкнуть, и поблагодарил в голос.

— Да пока не за что, — звякнула молния комбеза. — Пойду, попрошу Пинга, — игриво добавила и попрощалась, оставив искателя наедине с Ненормальной.

Для опытного искателя, вроде Цоя, свернуть лагерь — дело нескольких мгновений, и когда первые лучи солнца коснулись Обелиска, он почти добрался до одной из расщелин, ведущих к подножию корабля, и ощутил позади движение. Из буйства растений вырвалась тень. Мир будто замер в момент, когда сошлись их взгляды, и пусть Цой не видел глаз существа, он чувствовал, как оно, издавая жуткую помесь шипения и стрекота, изучало его, и он изучал в ответ. Ссутулившаяся человеческая фигура, тощая и целиком покрытая пульсирующей жижей. Правильно Ара назвал — мутный. Расплывчатый силуэт, движения короткие и дерганные, и пока оно опускалось к земле, вставая на четыре конечности, Цой медленно подносил к лицу нарукавник с пыльцой. Мутный топтался быком, готовым броситься в атаку.

Раздался хлопок, будто давший отмашку, мутный отвлекся и Цой, улучив момент, драпанул, наспех восстанавливая в памяти растворившиеся линии ненормалий, он знал: не можешь справиться сам — заслонись меньшей опасностью от большей.