Михаил Ланцов - Хмурый Император. Том 3. Западная война

Ровными колоннами, под шрапнельными разрывами, французы продвигались вперед. Потом разворачивались в цепи. И рвались в штыковую. А рядом также поступали другие пехотные полки… дивизии… И даже кавалерия. Да, кавалерия. Если в армии Рейха и Австро-Венгрии из-за невыносимо чудовищных потерь этот род войск практически прекратил свое существование, то у Франции кавалерии было еще достаточно. И она шла в атаку. В том числе и пытаясь реализовать белое оружие.

В общем — наступали дуриком, как по меркам Восточного фронта. Но войск было много. Хуже того — им удалось добиться высокого сосредоточения войск на направлениях главного удара. Поэтому германские полки и дивизии трещали по швам и отходили. А вместе с ними и австро-венгерские, выступавшие частями второй линии в германской обороне на западе. Не сыпались. Нет. Просто отступали, оказавшись не в силах противостоять в два-три раза превосходящим силам противника. Тем более, что на этом направлении были собраны далеко не самые боеспособные части Центральных держав…

Вечер.

Уставший, но довольный рядовой французской армии сидел у костра и просушивал портянки. Весь день они маршировали. Где-то недалеко шли бои. Но их полк не успевал туда. Поэтому возникало ощущение, что канонада повсюду… Из-за чего настроение было хоть и приподнятое, но нервное. Его сослуживцы пребывали в таком же расположении духа. Впрочем, эта лихорадочная нервозность была не только из-за этой стрельбы.

Война… наконец-то война…

Для них это двухмесячное ожидание было очень мучительным. Никто не понимал, почему правительство тянет. Люди нервничали. А кое-кто по вечерам и на перекурах говаривал, что русские им этого не простят.

— Да куда они денутся? — Раздраженно как-то воскликнул капрал, которого все эти разговоры порядком уже достали.

— А мы куда денемся? Вот повоюют они. И сговорятся с немцами.

— Они не посмеют!

— Чего это? Кто их остановит?

— Они заключили с нами союзный договор!

— Мы тоже его заключили. И вот мы здесь, суп варим. А они — там, дерутся. Насмерть дерутся. Или в газетах врут?

— Почему врут? Нет. — Как-то стушевался капрал.

— Вот. Мы заключили договор. Только они его исполняют, а мы — нет.

— Помалкивай! Не тебе это решать!

— Я-то молчу. Что я? Обычный солдат. Верой и правдой служу Франции. Но русские разве давали присягу Франции?

— Хватить! Прекратить разговоры! Разойтись! — Скомандовал раздраженный капрал.

— Есть прекратить разговоры и разойтись! — Хором тогда гаркнули солдаты и разошлись, прекратив при капрале это обсуждать. Но мрачные мысли никуда не делись. И даже усилились, после того, как оппозиционные газеты Франции опубликовали интервью Николая Александровича шведскому журналисту. Семи пядей во лбу не потребовалось, чтобы на волне этого явного чувства вины провести необходимые параллели. Тут уж и офицеры зароптали. Слишком яркие и сильные эмоции испытывал монарх России, если верить словам интервью. Тем более, что эта оппозиционная монархическая газета не постеснялась и развернула в подробностях то, как французское правительство вело себя по отношению к русским. Газету попытались изъять, но получалось плохо. В общем — войска продолжали бродить нехорошие настроения, а боевой дух никак не желал подниматься… до тех пор, пока им не отдали приказ о наступлении. Это прямо всколыхнуло людей.

— Война! Наконец-то война!

Солдаты были счастливы. Они были окрылены ее началом. Настоящим началом, а не прежним сидением по траншеям на границе. А еще тем, что Император пока честно воевал с немцами. И что они все еще союзники…

Король Великобритании мрачно смотрел на листочки с какими-то докладами, лежащими перед ним. Но буквы расплывались, и он никак не мог сосредоточиться на тексте и его смысле. Слишком сильным оказалось волнение.

— Ваше Величество, — поняв в чем дело, подал голос премьер-министр Великобритании Герберт Асквит. — Германская группировка в Западной Пруссии капитулировала.

— Но как? Не понимаю. Почему так быстро?

— Проблемы с продовольствием. Русские методично уничтожали их склады. А новое продовольствие никто не подвозил, так как для этого не было никакой возможности.

— И что? Они находились на территории целой провинции. Там еды им хватило бы на несколько месяцев. Почему они не стали реквизировать продовольствие у населения?

— Они получили приказ, — произнес Эдуард Грей, министр иностранных дел.