Михаил Ланцов - Хмурый Император. Том 3. Западная война

— А что вы знали?! — С раздражением воскликнул Кайзер.

— Летные данные этих самолетов были неизвестны. Мы смогли узнать, какие двигатели туда ставят и общее устройство. На основе этих данных наши конструктора пришли к выводу об очень скромных летных качествах. Но на деле все оказалось не так. Они предполагают, что русские применили существенно более мощный двигатель. Сейчас мы над этим работаем.

— Понятно… — холодно произнес Вильгельм. — А что, так сложно было оценить количество русских самолетов и где они базируются?

— Предприятие, на котором производят эти самолеты, является режимным, закрытым объектом. Перегонка осуществляется и днем, и ночью. Мы даже приблизительно не можем сказать, сколько этих пулеметных самолетов изготовлено. Там нужен свой человек, но с внедрением не складывается. Про размещение в Восточной Пруссии — тоже не очевидно. Нам было известно, что там размещались русские тяжелые самолеты, вроде тех, что летали над Берлином. Видимо вместе с ними и пулеметные самолеты стояли. Так как они располагались в тылу позиций и в операциях на линии фронта не участвовали, то… — произнес начальник разведки и замолчал.

— А полеты? Разве они ничего не давали?

— Дирижабли надежно сбивали, а самолетов у нас очень мало и все они совершено загружены в прифронтовой линии. Только с их помощью удалось оттеснить этих наемников за линию фронта.

— Наемники… — тихо, сквозь зубы прошипел Вильгельм, вспоминая, как орал на своих подчиненных, приказывать использовать все возможные ресурсы, чтобы этих мерзавцев или уничтожить, или хотя бы оттеснить.

— Да и наши самолеты сбивают не только в воздушных боях, — продолжил начальник разведки. — У русских на удивление много средств противовоздушной обороны. Они не стали использовать старые малокалиберные морские пушки. Они на их основе разработали новые, с длинными стволами и увеличенной зарядной каморой. И теперь эти узлы противовоздушной обороны постоянно мигрируют. Мы раз за разом натыкаемся на засады. Мы делаем все возможное, но…

— Понятно, — мрачно процедил Кайзер и скосился на стол, где у него лежал доклад Фридриха фон Ингеноль об ошибках в подготовке к войне. — И что вы предлагаете делать сейчас?

— Как проверить слова русских?

— Судя по всему им нет смысла врать. Нет, я о другом говорю. Очевидно, что наша разведка не справляется со своей работой. Если бы мы знали о размещение полка русских пулеметных самолетов в Восточной Пруссии, то вряд ли бы совершили попытку налета дирижаблей. Это страшное поражение — целиком и полностью лежит на разведке. Какие меры собираетесь предпринять, чтобы в дальнейшем подобных ошибок не было.

Начальник разведки завис, обдумывая ответ.

— Ладно. Ступайте. Через три дня жду вас с докладом. Все ступайте и думайте. Мне надоело, что мы постоянно проигрываем. Думайте. Все думайте…

Кайзер был психологически раздавлен. Он хотел орать и карать, разя громом и молнией провинившихся подчиненных. Но эта новость, вслед за полным разгромом флота, совершенно его опустошила в эмоциональном плане. Даже, чтобы покричать. У него просто не было сил. Поэтому, когда вызванные чиновники ушли, он безвольной тряпочкой стек на пол. Прислонился к стенке спиной. И беззвучно заплакал, возводя глаза к небесам. За что ему все это? За что? Чем он прогневил Всевышнего, что он так карает его? Удар за ударом. Поражение за поражением. Унижение за унижением.

Правитель Германского Рейха прокручивал в голове события с первого дня войны и скрежетал зубами. Чтобы они не начали делать — все шло не так. За чтобы не брались — ничего не получалось. Даже, в, казалось бы, беспроигрышной ситуации. Особенно ему было больной и обидно за промахи разведки. Сколько раз ему докладывали всякую чушь с умным видом? Сколько раз называли русских варварами и дикарями, используя эти эпитеты в качестве доказательств? И он — слушал их… и принимал их доводы… Словно помешательство какое-то.

Последнее время он листал старые учебники истории и видел — в былые времена Россия тоже удивляла. Ни в одной стране мира не был полководцев, которые всегда побеждали. Ни в одной, кроме России. А там их аж целые две штуки нашлось: Ушаков и Суворов. Да, бывали и позорные страницы в ее истории, но случались и удивительные успехи. Особенно в 18 веке. Еще за полвека до того ее все били. А тут раз — и одна из сильнейших армий Европы! Шведов бьет, турок бьет, пруссаков бьет… Потом новый период позора в 19 веке. И вот — вновь пошли успехи. Нет бы к ним присмотреться… нет бы подумать… Император правильно говорил, они навыдумывали себе каких-то сказок, и жили в этом коконе самолюбования… обидно… больно… стыдно… И что делать дальше, не понятно. Война ведь проиграна. В этом Вильгельм уже не сомневался…