Михаил Ланцов - Хмурый Император. Том 3. Западная война

Отец осекся, удивленный реакцией парня и только сейчас заметил две нашивки за ранение и боевые награды. Боевые, которые могли вручать только за участие в настоящих делах, а не за тыловое сидение. А ведь он был представлен именно так — как «тыловая крыса».

— Извините, — пошевелив рукой челюсть, произнес отец Изабеллы. И улыбнулся.

Тепла этот удар в их отношения не добавил, но, по крайней мере, его стали не то уважать, не то побаиваться. И при нем голоса не повышать. Особенно после того, как Петр заявился на один из семейных вечеров со своим другом — известным российским поэтом — Александром Блоком и его очаровательной супругой. Той самой Норико, от которой и у мужа иной раз холодок по спине пробегал. Надо ли говорить, что после такого ужина, к Кузьмина в семье Изабеллы именовали не иначе как Петр Ильич и посмотреть косо боялись, не то, что выразить свое неуважение.

Эти две парочки познакомились случайно и совершенно дурацким образом. Под конец Русско-Японской войны. В одном из домов Кореи. Норико по какой-то причине знала часть условно-русской агентуры и, в частности, Изабеллу. Та ведь и японским языком владела, и в Японии бывала, будучи завербованной еще до войны. В конце концов, красивая девушка европейской внешности в Японии на виду, такую не спрятать. Да и племянница известного генерала — тоже фигура видная.

Вот они и «раскорячились» в одном из особняков Кореи, наставив друг на друга свои пистолеты. Норико на Изабеллу. Петр на Норико. Александр на Петра. А Изабелла на Александра. Общение получилось сложным. Но очень ярким и запоминающимся. И вот, год спустя, они вновь пересеклись. В этот раз уже в Летнем саду Санкт-Петербурга. Блок вернулся домой, а Петр отправился к новому месту службы. Супруги же последовали за ними. Так и начали общаться, а потом и дружить. Семьями.

Изабелла же пристроилась в Имперскую контрразведку трудиться. Имея за плечами неплохой опыт собственной работы резидентом, своих было довольно легко охотится на своих бывших коллег. Да и авантюрный характер сказывался, из-за чего она проявляла чудеса изобретательности. Вот, с войсками и выступила вперед, чтобы быть поближе к мужу. Тут то ее и подстрелили. Пуля прошла ногу на вылет, не задев ни кость, ни артерию. Повезло. Но на какое-то время она капитан Имперской контрразведки была вынуждена вот так сидеть в лазарете и бездействовать.

— Стреляют… — тихо произнесла она, прислушиваясь. — Размеренно стреляют. На штурм еще не пошли? Просто обрабатывают выявленные цели?

— Завтра с утра должны начать.

— Ты уж не лезь на рожон.

— Без тебя?

— Без меня, — вяло улыбнувшись, ответила супруга.

— Ты знаешь, у меня работа тихая. Под пулями бегать не нужно.

— У меня тоже, — кивнул на ногу, возразила она.

— Мне тут шепнули, что тот немец не зря в тебя стрелял. Ты там что-то интересное нашла.

— Что там может быть интересного? — Отмахнулась Изабелла. — Просто перепуганный, загнанный в угол мышонок. Он стрелял потому что боялся. Просто боялся. Он не выглядел грозным защитником.

— Я видел его труп. Обычный военный чиновник. Если этот человек осмелился стрелять, да еще в женщину, значит все было совсем не просто.

— Пусть, — отмахнулась супруга с улыбкой. — Хочешь потешить мое самолюбие? Пожалуйста. Я не против. Ну же, рассказывай, что я там нашла? Королевские регалии Пруссии? Ничего ценнее, полагаю, в Кёнигсберге просто не было.

— Ты зря смеешься.

— А, оставь, — махнул она небрежно рукой.

Так и болтали. Петр старался отвлечь ее и развеселить, отвлекая от грустных мыслей о бездействии. Он специально утаил от нее то, что штурмовые группы уже начали взламывать оборону Кёнигсберга.

Имперская гвардия и так являлась классической тяжелой пехотой нового времени. Штурмовые же группы были тяжелыми даже по сравнению с гвардией. В них отбирали самых физически крепких, но невысоких ребят. Этаких дварфов с ломовым размахом в плечах и мощной, специально прокачанной мускулатурой. Надевали на них стальные кирасы из высоколегированной стали, шлемы из такого же материала, а потом вооружали буквально до зубов.

Например, здесь использовались новейшие легкие штурмовые карабины — новое детище Браунинга, сделанное под заказ Императора. Этакие ППШ-41, только с рядом нюансов, изрядно усложнивших их конструкцию.

Автоматика осталась прежней, основанной на свободном затворе. Только выстрел производился с переднего шептала, а не заднего, что кардинально поднимало точность одиночной стрельбы. Появился довольно сложных трехпозиционный переключатель, позволяющий вести огонь одиночными, «тройками» и непрерывной очередью. Темп стрельбы, как и у оригинального ППШ был высот. Он получился даже выше, чем у оригинала, за счет чего плотность очереди из такого агрегата изрядно повысилась. Использование патронов.360 Mars, приближающихся по своим характеристикам к знаменитому немецкому 7,92x33 Kurz, существенно подняло дальность и действенность боя. Конечно, не «штурмгевер» вышел, но уже далеко и не классический пистолет-пулемет. На 400 и даже 500 метров он мог вполне уверенно работать одиночными выстрелами, в режиме самозарядного карабина. А на дистанциях до 300 метров уже им можно было продуктивно оперировать как автоматическим оружием.