Дора Коуст - Без права выбора

Жертва ради жертвы — вот чем должна была стать эта длинная безумная ночь. Сейчас, в полутьме спальни с давящими стенами, она могла признаться себе, что как бы ни храбрилась по отношению к Наследному Принцу Бетафского Королевства, в душе под толстыми слоями из масок Алексия боялась его на каком-то подсознательном уровне, будто этот человек нес за своей спиной чернильные крылья ужаса.

Дрожь не унималась, а словно еще более нарастала, охватывая тело полностью. Разноцветные мушки мелькали перед глазами, а голова начала кружиться, немея, как и тело. Горячие волны, будто в безудержном море сходились под ее кожей, испаряя жидкости, заставляя сохнуть губы и рот. Воздуха не хватало — его место заняла все нарастающая паника, проникающая в глубины своими склизкими щупальцами. Уже второй раз за день ее самочувствие так сильно, неописуемо ухудшалось.

Бессмысленно пытаясь ухватить ртом желанную свежесть, она поняла, что ей срочно нужны холод и воздух…

Босиком, на негнущихся ногах она медленно шла по коридору, опираясь рукой о каменные стены. Зрение почти пропало, изображая расплывчатые картины перед ней, а слух улавливал лишь громкий учащенный стук сердца. Если бы кто-то в этот поздний час бродил по коридорам дворца, девушка бы и не заметила его, полностью концентрируясь на своей такой близкой и одновременно далекой цели.

Несколько метров и с десяток ступеней отделяли ее от вершины башни, где через широкий проем окна — от пола до потолка, свободно проходил гуляющий по небу ветер, заполняя собой округлый пяточек. Эту башню прозвали «Посмертной» из-за огромного количества несчастных случаев, которые произошли по чисто людской глупости. Романтические личности в разной степени опьянения вскарабкивались сюда, чтобы посмотреть на раскинувшиеся просторы и почувствовать себя властителями целого мира, но неминуемо сваливались камнем вниз, орошая россыпью кровяных капель землю.

Шаг, еще шаг — ветер уже касается кожи, пробираясь под светлую камизу, раздражая оголенную спину. Крайняя ступень и рывок из последних сил. Облокотившись рукой о край проема, она чуть подняла голову, чтобы взглянуть на беспросветную ночь, но увидела лишь расплывающееся темно-синее одеяло, вобравшее в себя все, до чего могло дотянуться. Алексия успела сделать лишь один глубокий чистый вдох и то с трудом, как ее тут же схватили за плечо, рывком утаскивая назад.

— Решила закончить свою никчемную жизнь, маленькая потаскушка? Так расскажи для начала, какого это — спать с собственным братом? Поделись, так сказать, эмоциями!

Регон с силой сжимал ее плечо, удерживая лишь одной рукой. Глаза его полыхали яростью, словно настенные факелы, а голос сочился желчью, которая будто бы разъедала его изнутри, распаляя монотонной болью не хуже недавней пощечины.

— Да как вы смеете! — прохрипела она, не имея и толики сил на крик.

— Я ведь следил за тобой, птичка! И оказалось не зря! И раз уж ты такая подготовленная к нашей встрече, — он плотоядно оглядел ее тело, прикрытое лишь тонкой камизой. — значит, и мне сейчас не откажешь!

— Отпустите! Не смейте прикасаться ко мне! — тихое шипение отражалось от серых каменных стен высокой башни.

— Теперь точно не отпущу. — Наследник Бетафа притянул ее к себе еще ближе, явственно оставляя синяки от пальцев на плече. — Ты будешь моей фавориткой. — всего несколько сантиметров между лицами, между губами.

— Вы забываетесь! — она смотрела ему в глаза яростно, будто готовилась к последнему прыжку, как дикая волчица, которая всегда бьется до конца, до самого последнего вздоха. — Я стану супругой вашего брата!

— Ты будешь такой, какой я пожелаю тебя видеть. Запомни это.

Эмоции пропали из его голоса, будто и не он только что кричал на нее. Таким Регон пугал ее еще больше. Бездушная кукла или затаившийся зверь, по морде которого нельзя понять, что он собирается предпринять.

— Отпустите! — она пыталась кричать и вырываться.

— Нет.

— Отпустите же! — Лекси со всей силы наступила ему на ногу своей босой ступней, но сделала больно лишь себе.

До лестничного спуска оставалось расстояние лишь в несколько шагов, которое Регон неминуемо сокращал, намереваясь утащить, вяло брыкающуюся Алексию к себе в покои.

— Никогда.

Бесконтрольная ярость и слепая ненависть на Наследного Принца Бетафского Королевства поглощали ее разум, овладевая им, проносясь вместе с кровью по венам, проникая в каждую клеточку ослабленного тела. Шаг за шагом они двигались к лестнице, а ее тело сантиметр за сантиметром холодело, упиваясь ледяным спокойствием, замораживая все чувства и эмоции, придавая девушке неизвестно откуда взявшихся сил.