Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет

В конце концов, дал же он себе слово, что купит учебник по чарам для четвертого курса!

Купить хотелось… все. Глаза разбегались, сбегались и едва не закатывались. И Гарри, хлопнув дверью, сбежал.

Немного отдышавшись, он решил, что это, как пить дать, какие-то чары. От которых он почти не защищен, и которые действуют на него, как… как на Гермиону! Он вспомнил восторженное, без единой мысли лицо, столь не свойственное обычно его подруге. Нетушки. Ноги его тут не будет! Пока он не оденется во все волшебное, да. И Гермионе обязательно надо будет рассказать! Вот только как это сделать? Писать в письме он не хотел — неизвестно, как тут вообще почта работает. Особенно его Букля...

Тут он вспомнил о своей первой подработке. Отлично. Вот прямо сейчас он пойдет и отправит ей записку, такую же, как отправлял для той леди. Он запомнил, «режим Эс-один». Вот только дорого… Да и делают ли такие отправления на адреса магглов? Сколько же он еще не знает!.. Он вздохнул и замедлил шаг.

«Из рук в руки» — прочитал он скромную вывеску на двери двухэтажного дома через улицу.

«Если это не книги, придется идти во «Флориш», время заканчивается, а без «Чар» для четвертого курса я обратно не поеду», — твердо решил Гарри, переходя на другую сторону. К счастью, ему повезло.

Зайдя внутрь, он увидел стеллажи с потертыми книгами, но сумасшедшего восторга не испытал — только чистую радость. И сразу прошел к прилавку. Гарри честно выложил перед задумчивым продавцом все до кната и проинформировал его о том, что именно жаждет прочесть. В том порядке, в котором ему самому представлялось важным.

Продавец, оказавшийся племянником хозяина этого немаленького букинистического магазина, оживился и заблестел глазами:

— Интересную задачку вы мне задали, молодой человек… Очень интересную, и славную, да. И вы были искренни, совершенно искренни — ведь у вас не осталось ни монеты?

Гарри усмехнулся и побренчал маггловской мелочью. Продавец широко улыбнулся:

— Молодой человек полагает, что я не отличу звуки золота, серебра и меди от ваших же-ле-зя-чек?

— Я ничего не полагаю, кроме того, что практика — критерий истины, — сболтнул, не думая, Гарри и, кажется, сорвал «джек-пот».

Продавец воздел руки:

— Золотые слова! Золотые! Неужели это ваши, юноша?

— Что вы, — Гарри даже покраснел, не поняв хитрого прищура собеседника. Он знал, что это не его слова, но не помнил, чьи, а что-то ответить было нужно. — Так мой… учитель говорил… говорит.

Продавец еще порассыпался в дифирамбах мифическому учителю и тому, как Гарри с ним повезло, и исчез среди стеллажей. Гарри остановил наконец свою автоматически кивающую голову, пожалел, что не успел предупредить, что его время ограничено, и стал рассматривать книги, аккуратно снимая то одну, то другую. Завис окончательно он на небольшой книжке под названием «Справочник юного артефактора».

Он бы опять потерялся во времени и пространстве, если бы из полумрака не вынырнул продавец, нагруженный десятком книг, от совсем небольших до солидного, в тисненой коже, фолианта толщиной в руку Гарри.

— Вот, молодой человек. Весьма потрепанное, но вполне читабельное. Соотношение цена-качество идеально. Учебник чар потрепан и в пятнах, но… вы сами увидите. А что это вы смотрите? О… Как интересно. Как необычно для вашего возраста и, я бы сказал, для поколения в целом.

— Сколько вы хотите за нее? — хриплым голосом спросил Гарри.

Продавец открыл ящик за прилавком, быстро перебирая бумаги.

— А, вот. Начальная цена — два сикля. Редкая вещь, по нашим временам.

Гарри сглотнул. Он не представлял, как выпустит из рук ЭТО. А продавец спросил:

— У вас достаточно маггловской мелочи, чтобы обменять на пару сиклей?

Если он пойдет в банк, потом обратно… Он опоздает на последний автобус. Дома его убьют.

Продавец словно прочитал его мысли:

— Я могу обменять и сам…

— Правда?

— Стал бы я вам предлагать…

— Да! Спасибо!

Гарри пулей вылетел из «Дырявого котла»: все-таки он опаздывал. И только глядя на вокзальные часы, сообразил, что… все, приехали. Денег-то на автобус не хватит. Прекрасные книги солидным весом оттягивали руку, бечевка резала пальцы. Вот мог ведь он попросить уменьшить — нет, опять не подумал. Все-таки он еще не так хорошо соображает, нечем гордиться-то.

И что теперь? Попрошайничать? Сказать, что деньги потерял? Поплакать? Что еще он может?

Так. Что у него есть? Палочка. Ну да, «Ночной рыцарь!» Он отошел подальше от скопления каких-то людей и резко выбросил вперед руку с палочкой…