Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет III

Племянник не подвел, Снейп — тоже. Через пару часов в дом на Тисовой вежливо постучались трое: два аврора и специалист из Тайного отдела, все под видом местных полицейских, разумеется. Петунья пустила их в дом, но тут начались трудности.

Дамблдор не выходил из своего убежища, на призывы коллег-волшебников ничего не отвечал, разве что подтвердил свою личность, а потом не поддавался ни на какие уговоры. Только когда миссис Дурсль скрепя сердце разрешила взломать дверь, в ответ донеслось, чтобы его не трогали, иначе он за себя не отвечает.

Волшебники впечатлились и быстро ретировались в гостиную, Петунья — за ними, но при взгляде в окно заметила, что на улице собираются зеваки. Перед ее домом — вот ужас-то! История о «дядюшке», увы, пошла в массы, что в принципе естественно. Надо было срочно придумывать что-то по поводу визита полиции. Впрочем, почему бы «дядюшке» не «пострадать от какого-нибудь преступника»? А расспрашивать больного человека она никому не даст и себе «не позволит»!

«Придется пока устроить его у нас, — решила Петунья. — Если я постараюсь избавиться от него слишком быстро, люди не поймут».

В течение пары дней весь городок узнал, что миссис Дурсль подтвердила свою репутацию едва ли не местной матери Терезы, приютив кроме осиротевшего племянника еще и скорбного разумом дальнего родственника, вдобавок пострадавшего от какого-то психа. Или скорбного, потому что пострадал, — пустил кто-то альтернативный слух.

Сам «родственник» то ли делал вид, то ли действительно соображал неважно, но вел себя по-прежнему тихо, за собой следил и кушал исправно. Из чулана его можно было ненадолго выманить только на запахи шарлотки и фирменных кексов хозяйки. Некоторое время этим прицельно занимался Дадли, но уже через несколько дней понял, что обманулся в своих ожиданиях, и провозгласил, что волшебники действительно ненормальные, потому что у них все наоборот. И вообще с великими, оказывается, совсем не интересно. Вернон хмуро ответил, что грешно смеяться над больными людьми, и молча поставил на табуреточку возле двери чулана кусок торта, оставшегося после дня рождения сына.

Когда вернулся из поездки Гарри, Дамблдор уже привык спать, свернувшись калачиком — места в чулане для крупного взрослого мага действительно было маловато. Директор Гарри Поттера узнал, но как-то странно: называл по имени и все время пытался за что-то извиниться. Вот только за что именно, не говорил. Ушлый Поттер использовал эти извинения, чтобы все-таки перетащить старика в свою бывшую спальню — пусть хоть распрямится немного.

Потом их посетила Минерва МакГонагалл, найдя в своем сверхплотном расписании десяток-другой минут для любимого наставника. Ушла она разочарованной, с трудом сдерживая слезы. И тоже прониклась маггловской медициной, правда, совершенно иначе, чем Малфои — по ее мнению, это была просто страшная вещь. Надо сказать, она была совершенно права. Впрочем, как и Малфои. Так что перед началом нового учебного года пострадавшего от неизвестных злоумышленников (по версии Аврората, которая всех устраивала) бывшего директора перевели в Мунго.

Дело кончилось тем, что зимой Альбуса оттуда забрал-таки брат и теперь в «Кабаньей голове» хозяйничали два старичка, удивительно непохожих как внешне, так и по манерам, но, поди же ты, очень дружных. Министр в свое время заглянул в Мунго с общей инспекцией, а после удовлетворялся отчетами — посещать второсортный трактир он не собирался. Зато старине Аберфорту за эти отчеты немного, но стабильно приплачивали.

Особых хлопот Дурслям Альбус Дамблдор не доставил, но все-таки они с облегчением вздохнули, сообщив соседям, что родственник пришел в себя и предпочел жить в собственном доме. В далекой Шотландии.

Никто из магов так и не узнал, что их уважаемый бывший Верховный чародей вошел в анналы местной маггловской медицины и в статью одного из докторов Йоркширской психиатрической клиники как один из немногих случаев полного излечения мании величия на фоне прогрессирующей деменции.

***

Гарри на лето практически переселился к Снейпу, который стоически молчал, глядя, как любимый братик ликвидирует его личную жизнь. Это оказалось вовсе несложно: идей и проектов в лохматой голове водилось множество, только успевай. Некоторыми из них загорался и сам Северус, некоторым подрезал крылья на взлете, но заткнуть фонтанирующего Поттера было невозможно. Да и не очень-то хотелось, если уж честно.