Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет III

Продолжая весело пикироваться, они дошли до подземелий — обоим сегодня светила долгожданная «отработка», но лаборатория оказалась закрыта.

***

В это время в кабинете декана Слизерина состоялся мужской разговор. Лорд Малфой, правда, начал его настолько издалека и с такими обиняками, что Снейп в конце концов не выдержал:

— Лорд Малфой, соблаговолите все же изложить, что вам от меня на сей раз понадобилось, у меня еще отработка с далеко не самыми благонадежными студентами.

— Снейп, когда ты уже привыкнешь называть меня по имени? — вполголоса спросил Малфой.

— В официальной обстановке, — Снейп обвел кабинет красноречивым жестом, — официальные обращения.

— Вы хотите сказать, — моментально перестроился Малфой, переходя почти на шепот, а его брови слегка двинулись вверх, выдавая легкое удивление, — кхм…

Он наконец сделал жест, что пишет, и Снейп быстро пододвинул ему пергамент и перо.

«Ты не ликвидируешь чары, которые тебя тут не устраивают?»

«Ну почему же. Просто давно не чистил. Даже не предполагал, что ты заявишься».

«Тогда нам стоит прогуляться».

«Даже так? И насколько это срочно?»

— Приглашаю вас, декан Снейп, на день рождения моей супруги, отказ не принимается, — возвестил Люциус, и у Снейпа отвисла челюсть.

«Ты издеваешься?» — накарябал он, не глядя на пергамент.

«Ничуть, — ответил Малфой. — Должен же я как-то выцарапать тебя отсюда».

Снейп чертыхнулся про себя. Все-таки он немного пережал с сочинением рассказов для компании бывших «коллег» о своей занятости в Хогвартсе и заказах директора. Впрочем…

«Где я подарок для леди возьму?»

«На кой? Мы просто посидим в моем кабинете».

«И чтобы меня никто не видел, — дополнил Снейп и, получив утвердительный кивок, задал-таки вопрос: — О чем речь-то?»

«О родословной Грейнджер».

Люциус сжег пергамент, едва закончил писать.

— Прошу проследить, сэр, чтобы мой наследник вел себя подобающе, — сделал он еще один намек.

Снейп смотрел на него с молчаливым вопросом, но лорд Малфой, второй год старательно изображающий его доброго приятеля, даже друга, уже откланивался…

«Намекнуть или не намекнуть?» — думал Люциус, глядя на Снейпа и медленно поворачиваясь к двери.

О том, что Крауч-младший жив и добрался до него, опутав растерявшегося лорда обетом, рассказать он, естественно, не мог. Никому. Конечно, «нет человека — нет проблемы», но хладнокровно избавиться от Барти… Не вариант. Мордред подери его мягкосердечие! Однако не мог он, однажды повидавший Азкабан, просто так взять и выдать того, кому удалось оттуда выбраться. И вообще, все было слишком неожиданно тогда. А Снейп, кстати, когда-то был с молодым Краучем в неплохих отношениях. Правда, до определенного времени, пока того не начало заносить…

«Буду думать, — решил Люциус. — Главное сейчас — обезопасить Драко. А потом придется действовать по обстановке».

— Ах, да! — Малфой вернулся почти от самой двери. — Могу я взглянуть на оценки своего сына? И настоятельно прошу вас уделить ему особое внимание, не только на ваших занятиях, но и на других предметах, — и снова изобразил жест «пишу».

Он набросал несколько строк и передал Снейпу.

Бровь зельевара поползла вверх…

Люциус дописал.

Снейп хмыкнул и, чуть нахмурившись, кивнул.

А потом из рук в руки перекочевал небольшой, но довольно увесистый мешочек, в котором что-то тихо звякнуло.

***

Барти Крауч с трудом сдерживался, чтобы не начать кидать Авады… Его раздражало все. Особенно эти сытые и довольные детки бывших соратников. Его трясло, стоило только завидеть белобрысую макушку Малфоя-младшего, и он дал себе слово, что обязательно подловит того на каком угодно проступке. В сторону Поттера он изо всех сил старался не смотреть, потому что внутри поднималась темная, горячая волна гнева, а давать ей выход — все равно что дать себя снова засадить в Азкабан. Этого он никак не мог себе позволить.

Его разум, единственное, что сдерживало его, укрепляло лишь одно воспоминание, лишь один человек, пусть его уже довольно давно не было в живых — мать.

Он тогда отказывался принять ее жертву, отец даже был готов наложить на него Империус, но мама быстро перехватила его руку. И тот сдался ее слабым тонким пальцам… Видимо, он ее тоже по-своему любил.

«Барти, родной… — голос мамы он до сих пор мог слышать, словно был рядом, и помнил все ее слова до единого, — подумай логически. Ты прекрасно это умеешь, и это всегда тебя выручало, ведь правда? Я умру не через день, так через два, мне совершенно не страшно остаться здесь и абсолютно все равно, где будет лежать или плавать мое тело. Но я умру счастливой, зная, что ты не тут. Что ты дома. Прошу тебя, сделай мне этот последний подарок…»