В попытке отвлечься от этих мыслей, Бойд поднялся на ноги и наполнил миску теплой мыльной водой, чтобы смыть с Сина грязь и кровь. Следующий час он провёл стоя на коленях у дивана, нежно обтирая лицо Сина, его грудь и ноги — те части тела, до которых он мог дотянуться, не снимая с него штаны.
Руки Бойд оставил напоследок. Он пробежал по ним кончиками пальцев, пытаясь запомнить, какими они были, когда не сжимали его до боли. Он так погряз в своём исследовании, зачарованный смуглой кожей, что испуганно вскинул взгляд, когда Син тихо вздохнул, а из-под чёрных ресниц блеснули зелёные огоньки.
— Ты не настоящий, — прошептал Син.
— И всё же вот он я.
Син пробормотал что-то неразборчиво, Бойд смог расслышать только тихое: «Прости».
— За что? — тихо спросил Бойд. Он не рассчитывал, что получит ответ на свой вопрос. Собственно, он его и не получил — Син опять уснул.
А между тем ночь вошла в свои права.
Бойд так устал, что когда время перевалило за полночь, у него слипались глаза, но он боролся со сном, пока окончательно не убедился, что в крови Сина не осталось следов успокоительных, которыми его напичкали на Четвёртом. И всё же он задремал, стоя на коленях на полу, упёршись лбом в край дивана.
Когда за дверью послышались голоса, он вскочил на ноги. Как раз в тот момент, когда в дверном проёме показалась Вивьен.
Она захлопнула за собой дверь, презрение застыло на её лице, словно глиняная маска. В ту же секунду Син вырвался из объятий Морфея и вцепился слабыми пальцами в рукав Бойда. Тот с удивлением заметил, как затуманенные сонные глаза сфокусировались на нём.
— Не уходи, — пробормотал Син.
— Я никуда не уйду, — заверил его Бойд. — Спи.
То ли его ответ успокоил Сина, то ли он так устал, что ему уже было всё равно, но пальцы Сина разжались, освобождая рукав Бойда из плена, а их владелец рухнул обратно на диван.
— Чего ты хотел этим добиться?
Бойд отвёл глаза от Сина, чтобы встретиться взглядом со своей матерью.
— Именно того, чего добился. Свободы для Сина, хотя бы сейчас.
Каблуки Вивьен глухо застучали по ковру, когда она прошла в комнату.
— Это временно, и когда время выйдет, вас ждут последствия, куда более серьёзные, нежели раньше. Всё, что от тебя требовалось, — сидеть тихо и не вмешиваться!
— Возможно, но я не мог стоять в стороне и ничего не делать.
— Против тебя выдвинут ряд серьёзных обвинений. Нарушение субординации, подделка официальных документов, проникновение в изолятор временного содержания без разрешения, незаконное присвоение имущества Агентства, уничтожение оборудования Агентства… — она скрестила руки на груди. — И это ещё далеко не все из них. Неужели ты не понимаешь, какие последствия будут иметь твои поступки? Уже одной подделки документов достаточно, чтобы тебя ликвидировали.
— Это не важно.
— Потому, что тебе так не терпится свести счёты с жизнью?
— Нет, — ответил ей Бойд, и в этот раз в его голосе зазвенела сталь. Он не дырявил взглядом пол и не ждал от неё осуждения, как в то утро, когда на него напал Гарри. — Потому, что это важнее.
— Ты самонадеянный идиот.
— Возможно.
Вивьен стояла в комнате, залитой лунным светом, тени отбрасывали блики на её бледном лице. Она повернулась к сыну спиной и направилась к двери.
— Уже уходишь?
— Кто-то же должен исправить то, что ты натворил.
— Как?
Она не ответила; ледяной холод скользнул по спине Бойда, заставив его содрогнуться. Ещё до того, как Вивьен успела открыть дверь, Бойд преодолел разделявшее их расстояние и схватил её за за руку.
— Как? — потребовал он, на этот раз громче.
Вивьен посмотрела вниз, туда, где его пальцы сжимали её запястье.
— Сейчас же убери от меня руки.
— Не уберу, пока ты не расскажешь мне, что собираешься делать.
Она попыталась вырваться, но Бойд держал крепко.
— Я вызову охрану, и они насильно выдворят твоего напарника отсюда, а с тобой я разберусь позже.
— Ты его не получишь!
Казалось, решительность в его голосе её шокировала. Ресницы Вивьен опустились, а в голосе послышались резкие ледяные нотки.
— Что ты сказал?
Бойд запнулся, но достаточно было взглянуть на Сина, чтобы он вспомнил о цели.
— Я сказал, ты его не получишь. Я не отдам его тебе, пока он не поправится. Он делает всё, что хочет Коннорс, но тому всё равно — он бы позволил тем охранникам с Четвёртого его убить, не вмешайся я. Учитывая настроения в компаунде, такой вариант развития событий вполне возможен. Поэтому я никому не позволю к нему прикоснуться и не брошу его, пока он не будет в состоянии сам за себя постоять. Я буду сражаться из последних сил, которые у меня остались, пока он не сможет уйти отсюда на своих ногах. А потом делай со мной что хочешь, я не стану сопротивляться. Я знаю, что всё случившееся — моя вина, и потому готов понести любое наказание. Но до тех пор сюда никто не войдёт. Вызывай подкрепление, если хочешь, но только предупреди их, что без боя я не сдамся.
Читать дальше