Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

— Вполне возможно, что именно я — тот единственный, кто в состоянии трезво оценить весь этот бедлам с группами, — именно потому, что меня так долго не было.

— Что ж, — пожала плечами Эстелл, — неандерталец тоже, наверное, захотел бы вернуться в родную пещеру, если бы его вдруг перенесли в современный мир. Хорошо, давай действительно прекратим наш бессмысленный спор. Что ты намерен предпринять?

Лейн не отвечал, совсем по-детски обидевшись. Ему захотелось никогда больше не разговаривать с этой женщиной, но что поделаешь…

— Я собираюсь на работу, — сердито ответил он.

— Придешь домой обедать?

— Приду, конечно. Это и мой дом! Куда же мне еще идти?

— Можешь ли ты мне обещать, что не станешь предпринимать никаких действий, пока не поговоришь со мной? Я имею в виду действия, ведущие к серьезным неприятностям с группой.

После этих слов Лейну стало до смешного любопытно, к чему же и впрямь может привести этот дурацкий «суд» над ним? Но он с вызовом сказал:

— Что бы группы ни делали, это никогда не повлияет на мои действия, если я уверен в их правильности. Давай на этом и закончим. Теперь я могу идти? — шутливо закончил Лейн, считая, что уж на этот раз он все-таки одержал победу в споре с женой.

Но Эстелл среагировала немедленно: изобразив материнскую улыбку, она ласково промурлыкала:

— Если тебе нужно мое разрешение, то ты его имеешь. Но постарайся прийти домой вовремя, чтобы умыться перед обедом. Не дерись и не бери сладости от незнакомых людей.

— Я снимаю перед тобой шляпу! Ты — непревзойденный мастер играть словами. Твоя взяла.

— В этом мире, — печально покачала головой Эстелл, — последнее слово всегда остается за мужчинами. Ты уехал от меня на десять лет. Так что это я потерпела полный крах.

— Ну, я должен бежать, — сварливо заметил Лейн. — До вечера.

На работе перед Лейном опять встал вопрос: что делать? В первую очередь нужно было как-то повлиять на позицию Комитета по космосу.

— Похоже, что у нас не осталось времени, сэр, — доложил Скотт, как только Лейн вошел.

— Я пригласил их лететь с нами в том случае, если они примут решение атаковать инопланетян. Получается, этим я лишь содействовал их самонадеянной глупости. В течение трех месяцев мы «водили» эти существа, чтобы выйти на любой результат — или военный конфликт, или переговоры, последнее, конечно, предпочтительнее. Но вот они уничтожили наш патрульный корабль и игнорировали все найти попытки начать переговоры. Поэтому нам ничего другого не остается, как продолжать тянуть время, нравится нам это или нет. Но когда слышишь одно и то же в сотый раз, то твои слова начинают звучать до нелепости глупо. — Лейн нетерпеливо дернулся всем телом и резко переменил тему. — Есть новости о мистере Джагере?

Полное лицо Эндрю Скотта осветилось скромной улыбкой человека, который всегда владеет самой свежей информацией по любому вопросу. Он изложил Лейну все подробности: сегодня в семь утра Джагер выписался из больницы, заехал по дороге на работу, сказал, что увольняется и через день-два уедет из Спейспорта.

— Что ж, раз сказал, значит, так и сделает. — Лейн сел за стол и, не глядя на Скотта, продолжил: — Я вот прикидываю, следует ли нам задержать его отъезд под каким-нибудь благовидным предлогом. Но никак не могу решить, действительно ли он нам нужен… И все-таки мы должны знать, куда он отправится. Позаботьтесь об этом, пожалуйста.

— Хорошо, сэр, — уверенно отозвался Скотт.

Было уже около девяти утра, когда Эстелл осторожно заглянула в комнату Сьюзен и с удивлением обнаружила, что та еще не проснулась. Она тяжело вздохнула и постояла немного в дверях, прикрыв глаза: у нее вдруг появилось предчувствие, что скоро что-то случится. Вернувшись на кухню, она решила утешить себя чашечкой кофе. Через полчаса Сьюзен весело впорхнула в кухню и объявила, что умирает с голоду и приготовит завтрак непременно сама.

Эстелл сидела, затаившись, боясь лишним словом нарушить благодушную обстановку, по которой так истосковалась ее душа. Сьюзен, расправившись с яйцом и тостом, перестала жевать и неожиданно обратилась к матери:

— Так вот они какие — эти бутеры!

— Да, я тоже как бы заново увидела их: человеку ведь свойственно забывать все неприятное, и за десять лет я порядком подзабыла, каково иметь дело с бутером. Но последний вечер очень быстро вернул меня к реальности.

— Только не наделай глупостей, мама, — доедая второй тост, заметила дочь.