Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

— Ох, мамочка, — залилась слезами Сьюзен, — я чувствую, что теперь все будет по-другому.

— Ну, перестань, успокойся, ты сама знаешь, сколько детей проходили через испытательный срок, ну и что? Разве они хотели после этого покинуть свою группу?

— Н-е-е-т! Не хоте-е-ли, — сквозь слезы признала Сьюзен.

— Не хочешь ли ты сказать, что твой проступок был гораздо серьезнее, чем у них?

— Ох, нет-нет!

— Так в чем же дело? Давай, вываливай, — с трудом произнесла Эстелл жаргонное словечко джэбберов.

— Папа, — смущенно произнесла наконец Сьюзен.

— О! Вон оно что! Ты не хочешь причинить ему боль, да?

— Я хочу, чтобы он всегда любил меня, но мне кажется, если я не соглашусь перейти в другую школу, он будет очень недоволен мной. — Лицо Сью опять исказилось в попытке удержать слезы.

— Но он же сказал тебе, что ты будешь сама решать этот вопрос.

— О, мама, — нетерпеливо ответила Сьюзен, — ты же сама лучше меня все понимаешь.

— Да, правда, — вынуждена была признать Эстелл. Тем не менее она решительно поджала губы и заметила: — Удивительно, что джэббер может так рассуждать. Все-таки для родителей тоже установлены какие-то правила.

— Со мной в жизни такого не было, и теперь я понимаю, что на самом деле я гораздо слабее, чем думала раньше. Именно сейчас, когда надо, у меня нет сил со всем этим справиться. Для меня это оказалось чересчур…

— Подожди, моя дорогая, мы же с тобой договорились, что вечером я поговорю обо всем с отцом сама. Так что пока остановимся на этом, хорошо?

Сьюзен сразу полегчало, потому что слова матери означали, что пока решение откладывается, а ей хотелось именно этого. По лицу дочери Эстелл видела, что та сейчас согласится на что угодно, лишь бы ее оставили в покое, поэтому сочла уместным на этом закончить разговор.

— Попробуй поспать, дорогая. — Она нежно погладила белокурые волосы дочери, — Завтра утром я разбужу тебя, и мы посмотрим, как ты себя будешь чувствовать. Сэк?

— Сэк, — ответила Сью, радуясь, что тяжелый разговор позади.

Возвратившись с работы, Дезмонд Рейд дозвонился до Ли и сразу приступил к делу:

— Я сегодня разговаривал с отцом Сьюзен, после чего мне стало совершенно ясно, что он должен предстать перед группой и ответить по крайней мере на три вопроса. Я хорошо знаю этого человека и уверен, что он не будет увиливать от правдивых и точных ответов. Группа сможет вынеси справедливое решение, которое, возможно, приведет его в чувство. Не могу сказать, что будет дальше, но все равно надо что-то делать. Я знаю Сьюзен дольше, чем ее собственный отец, очень люблю ее и не могу равнодушно смотреть, как он разрушает ее жизнь. Так что, Ли, ты организуешь собрание группы?

Ли недавно вернулся домой и еще не остыл после бурного собрания в доме Майка, но в нем было велико чувство ответственности, поэтому его реакция была конкретной и деловой:

— О каких именно трех вопросах вы говорите? — И подробно записал все, что продиктовал ему Рейд. — Если группа решит вызвать командира Лейна, то каким образом мы можем застать его дома? Ведь, по словам Сьюзен, у него не фиксированный рабочий день?

— Сегодня он будет дома около одиннадцати Это не слишком поздно?

Лис тоской поглядел на тетради:

— Вообще-то у нас сегодня вечер для подготовки к зачетам, но я постараюсь закончить к половине одиннадцатого… Вы думаете, что это действительно так важно?

— Ничего важнее у меня в жизни не было, — ответил Рейд. — Надо как можно скорее положить конец этому бреду.

— Хорошо, сэр, — ответил Ли, — мне понятны ваши доводы. Если командир Лейн ответит на эти три вопроса утвердительно, то он таким образом сам вынесет себе приговор Это честно. Я посоветуюсь со своим другом Майком, и если он согласится, то так все и сделаем, не возражаете?

— Ты хочешь сказать — сегодня вечером?

— Да. Только, мистер Рейд… — запнулся Ли, — мне пришло в голову, что было бы неплохо, если при этом разговоре будут присутствовать два взрослых свидетеля, как вы считаете?

— Отличная мысль, — без колебаний ответил Рейд.

Поздно вечером, в начале двенадцатого, из «подземки» вышло пятеро: трое мужчин и две женщины. Среди них был и Джон Лейн, который с привычной галантностью пропустил вперед себя оживленно беседующих молодых людей. Целиком погруженный в собственные мысли, Лейн машинально свернул налево и зашагал к дому.

Он лишь мельком отметил, что недалеко от его дома стоят какие-то люди, но ему не пришло в голову, что они имеют к нему отношение: так, просто кучка прохожих… Пройдя с десяток шагов, он увидел, что среди них только двое взрослых, остальные — подростки. Когда он подошел к ним, светловолосый симпатичный юноша выступил вперед и торопливо проговорил: