Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

Улыбка сползла с лица Лейна, когда он вспомнил именно такую, неодобряющую его всем телом Эстелл.

— О'кей, — рассеянно отозвался он, — решено. Так сколько же всего твердых приверженцев клуба?

— Около двухсот пятидесяти.

— Из почти полумиллиона семей в городе — всего двести пятьдесят?!

— Не забывайте, командир, наш город целиком сориентирован на детские группы, — возразил капитан. — Так что решайте — сдаваться или стать членом клуба.

— С этого самого момента я — член клуба.

Миджнейлен крепко пожал ему руку.

— Звоните мне в любое время. Я решил зайти к вам сразу же, чтобы вы знали о нашей организации. Может, вас прямо сейчас интересуют какие-нибудь подробности?

Лейн покачал головой. Он уже думал о том, что этот человек мог бы просветить его обо всех последствиях суда, но отказался от этого, потому что и так чувствовал себя крайне неуютно от того, что позволил себе оказаться в непредсказуемой ситуации. То, что позволительно другим, непростительно ему, командиру космического флота, который просто обязан просчитывать все свои действия. Прощаясь с Миджнейленом, Лейн посмотрел ему в глаза и, чуть улыбаясь, заметил:

— На мой взгляд, вы — в полном порядке… после семи-то лет.

— Никогда в жизни не чувствовал себя здоровее, — ответил тот. После этого странного ответа капитан быстро вышел из кабинета.

Лейн вернулся за стол и на какое-то время целиком погрузился в работу, ему начинало казаться, что лежавшая перед ним стопка бумаг никогда не станет тоньше.

Примерно в половине четвертого в Центре детских групп раздался телефонный звонок, и взволнованная женщина, представившись как миссис Джагер, торопливо сообщила дежурному:

— Я едва смогла вырваться на минуту, чтобы сообщить вам, — женщина почти шептала, — что муж только что запретил нашему сыну выходить из дома, пока мы не уедем из города.

— Он угрожает мальчику физической расправой?

— Да.

— Он уже избил его?

— Пока нет, потому что Бад делает вид, что послушался Но завтра мой сын обязательно должен выйти из дома по делам группы, не говоря уже о школе.

— В какую группу он входит?

— В группу «Красная Кошка». Может, вы им передадите… — Голос вдруг оборвался, и послышался щелчок разъединения.

Дежурный положил трубку и сделал пометку на разложенной перед ним карте. Вдруг он вгляделся в сектор карты, куда нанес значок, и кивком подозвал напарника. Склонившись, они вместе рассмотрели сектор и кивнули друг другу:

— Не очень-то удачная неделька для «Красной Кошки», верно?

— Боюсь, этим ребятишкам не под силу справиться самим.

Во время обеда Эстелл сидела напротив мужа. Она почти не притронулась к еде и насмешливо смотрела, как голодный муж быстро расправляется с очередным блюдом.

— Тебе, наверное, приятно будет узнать, что я сделала недельный запас твоей самой любимой еды и купила три блока сигарет.

— Я что-то не очень понимаю, повтори еще раз. — Джон отложил вилку и выжидательно нахмурился.

— Я сегодня все утро бегала по магазинам и закупила твоей любимой еды на целую неделю.

Лейн продолжал пристально смотреть на жену, все еще чего-то не понимая, и осторожно сказал:

— По-видимому, я должен замереть от восхищения от такой внимательности…

— Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь? — тихо спросила Эстелл.

— Не знаю — чего? — Лейну уже надоело ходить вокруг да около, и он был готов вспылить.

— Они же провели над тобой суд, иначе они ничего не могли бы сделать.

Лейн с ужасом почувствовал, как его лицо заливает краска стыда, но Эстелл по-женски беспощадно воскликнула:

— Я вижу, что права — ты стал красным, как кирпич! Это ведь произошло вчера поздно ночью, когда ты, как сумасшедший, ворвался в дом, верно?

Джон медлил с ответом, потому что прямая ложь была ему ненавистна, а…

— Да, вчера около нашего дома меня действительно поджидала шайка каких-то подростков. — Он старался говорить как можно равнодушнее. — Я не обратил внимания, что они там лепетали. Но ты считаешь, что это и был суд?

— Это был самый настоящий суд, — подтвердила Эстелл. — И отныне ты переводишься на ограниченную диету сразу, как только закончатся наши припасы. И никаких сигарет.

— Ну что же, перейду на твой кофе, — беззаботно ответил Джон.

— Кофе для тебя тоже отменяется. Считается, что он вреден для здоровья.

Лейн сильно потер подбородок — старая привычка, помогавшая ему сдерживать приступы вспыльчивости, и с деланным спокойствием спросил: