Геннадий Чикунов - Я был там [история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени]

Самолет был двухместный, и когда он вынырнул из воды, то в кабине находился только один летчик. Говорили, что второму удалось спастись.

Я уже писал выше, что во время объявления воздушной тревоги дворники крутили ручку передвижных серен, которые орали так громко, что было их слышно за много кварталов от того места, где они были установлены. Нас, мальчишек, очень интересовали эти громко орущие железки, и мы неоднократно приставали к дворникам с просьбой дать нам покрутить ручку. Каждый раз мы получали отказ, вдобавок ко всему нас немедленно загоняли в бомбоубежище и держали там до объявления отбоя.

Было у нас, как теперь говорят, еще одно хобби: мы тщательно, словно следователи, обыскивали те места, которые подверглись бомбардировке, выискивали осколки от бомб, тащили их домой и складировали где-нибудь в укромном месте. У меня таким местом служила кровать, под которой я складывал свои находки. Осколки были самых разных размеров – от самых маленьких, чуть больше булавки, до самых больших, которые приходилось нести на плече. Мать не успевала очищать мой тайник от фашистских подарков. После каждой чистки я лишался самых интересных и дорогих мне экспонатов, которые превосходили по красоте и размеру сувениры моих товарищей. После очередных налетов немецких самолетов мой склад под кроватью пополнялся. При розыске осколков заодно мы искали и пустые бутылки, которые заполнялись горючей смесью и применялись при уничтожении немецких танков. Найденные бутылки мы отдавали дворникам, а те их передавали дальше.

Основным информатором служило радио, которое не выключалось ни днем, ни ночью. Из его сообщений узнавали об обстановке в городе, на фронте, да и по всей стране. ЕСЛИ РАДИО ГОВОРИТ – ЗНАЧИТ, ВСЕ В ПОРЯДКЕ. ЕСЛИ МОЛЧИТ, НО ПО НЕМУ ЗВУЧАТ УДАРЫ МЕТРОНОМА, ЗНАЧИТ, МОЖНО СПАТЬ СПОКОЙНО.В одной из прочитанных мною книг Ленинградский метроном сравнивается с ударами сердца. И это действительно очень похоже. Если удары ровные, спокойные, то и в сердце порядок и полное спокойствие.

С каждым днем все больше город стал походить на линию фронта. Во многих районах установили зенитные орудия, во дворах многих домов дежурили расчеты зенитных пулеметов со своим вооружением. Как раз под окнами нашего дома был установлен многоствольный зенитный пулемет. Во время воздушного налета, когда мы не убегали в бомбоубежище, а оставались дома, интересно было наблюдать, как во время стрельбы пулеметчик крутится вместе с пулеметом вокруг своей оси, словно на карусели, посылая незваным пришельцам свинцовые гостинцы из всех своих стволов. На некоторые здания навесили маскировочные сетки, в Неву вошли военные корабли и подводные лодки. Недалеко от моста Лейтенанта Шмидта бросил якорь линкор «им. Октябрьской революции», в народе его звали «Октябрина». Бомбежки и обстрелы стали ежедневными и продолжительными. Каждый день в разных районах города полыхали пожары. Фронт приблизился вплотную к городу, и фронтовая канонада стала слышна во всех районах, а ночью к сплошному, неумолкающему шуму прибавлялись зарева и огненные вспышки от орудийных залпов.

Из-за нехватки топлива электростанции вынуждены были гасить свои котлы. Остановились промышленные предприятия, выпускающие продукцию, не имеющую отношения к фронту. Почти прекратилось движение городского транспорта. Очевидно, троллейбусные линии обесточили без предупреждения, потому что машины обездвиженные стояли на перекрестках, на середине проезжей части, и потом их вручную перекатывали вплотную к тротуарам, освобождая дорогу для другого, в основном военного транспорта. Через некоторое время встали и трамваи и, словно памятники из довоенной, спокойной, мирной жизни, простояли на улицах до весны 1942 года, занесенные снегом по самые крыши.

Из ежедневных множественных пожаров самым памятным можно назвать пожар на Бадаевских складах, который произошел 8 сентября 1941 года в результате бомбардировки немецких самолетов. Все говорили, что на этих складах хранится большая часть продовольственных запасов города, и поэтому пожар на этих складах вызвал в сердцах людей уныние и панические настроения. Все понимали, что после этого пожара ожидать улучшения снабжения продуктами населению не приходится. ОЧЕВИДЦЫ, НАХОДИВШИЕСЯ ВО ВРЕМЯ ПОЖАРА ВБЛИЗИ СКЛАДОВ, РАССКАЗЫВАЛИ, ЧТО МАСЛО И РАСПЛАВЛЕННЫЙ САХАР ТЕКЛИ ПО ЗЕМЛЕ, СЛОВНО РЕКИ. Несмотря на то, что вся территория, прилегающая к складам, была оцеплена милицией, многие смельчаки успели набрать масла и горелого сахара, а потом продавать эти продукты на рынке. Помню, мать каким-то образом раздобыла небольшой кусочек этого горелого, вперемешку с землей сахара, и мы с огромным удовольствием сосали и смаковали эти черные, горько-сладкие, пахнущие дымом кусочки бывшего сахара.