Сара Файн - Брешь [ЛП]

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Это выпускной бал. Вечеринка. Афтепати. Ты думаешь, что я останусь дома и буду плакать в тарелку со спагетти?

— Тогда, ладно, — я замолчала. — Эй, послушай. До меня дошли кое-какие слухи. Ничего особенного. Только то, что там могут быть какие-то незваные гости.

— Ты говоришь о тех уродах под метамфетамином, которые напали на нас в кинотеатре? — его взгляд стал острее. — Там будет охрана. Они будут впускать только учеников.

Я прикусила губу.

— Ладно. Просто, я не знаю. Будь начеку.

Он поднял бровь.

— Хорошо, — неспешно согласился он. — А Малачи знает? Потому что Лейни была моей подругой с начальной школы, и она хорошая девушка. Ей не следует путаться...

— Малачи никогда не допустит, чтобы с ней что-то случилось. И поверь мне, он сможет защитить её. Она, наверное, в большей безопасности, чем кто-либо другой.

— А кто защитит тебя, если что-то пойдёт не так? — Йен выпрямился, отряхивая ладони.

— Мне не нужно, чтобы меня кто-то защищал, ясно? Поверь мне и на этот раз.

Он что-то пробормотал себе под нос, а потом встал и протянул мне руку, предлагая помочь подняться.

— Сейчас уже за полдень. Мне следует отвезти тебя домой.

Я последовала за ним тем же путем, каким мы пришли, медленно и ровно вдыхая морской воздух и делая размеренные, уверенные шаги по шатким камням и рыхлому гравию. Пора готовиться к сегодняшнему вечеру... и, возможно, втиснуть в график ещё один час практики с ножами. Я в жизни не позволю Мазикиным добраться до моих друзей. Я как раз собиралась с мыслями, когда мой телефон зазвонил, уведомив о сообщении от Генри.

"Сегодня вечером мы уже не будем такими добродушными".

Пока я пыталась понять смысл этих слов, мой телефон снова зазвонил. Теперь пришла фотография. Человек лежал в луже крови, его лицо было мясистым, неузнаваемым месивом. Но даже в таком состоянии я узнала его по устрашающим конечностям, по редеющим седым волосам.

И по арбалету, лежащему рядом с ним.

ГЛАВА 30

— Перестань ёрзать, ради бога, Лила. У тебя что дефицит внимания и гиперактивности?

Вот-вот и Тиган сорвется из-за меня. Я приехала к ней домой с опозданием на час. Я весь день провела в напряжённом совещании по планированию с Малачи и Джимом, ожидая известий от Рафаэля.

Генри находился в больнице под усиленной охраной полиции. Мазикины каким-то образом догадались, кто он такой, избили его почти до смерти и вызвали полицию. Мы не знали, овладели ли они им до того, как бросили. И мы не знали, выживет ли он. Всё, что мы знали, это то, что он был главным подозреваемым в убийстве бездомных, и в его голове хранились все необходимые знания, чтобы уничтожить нас. Рафаэль отправился туда, чтобы оценить и взять под контроль нанесенный урон, насколько он считал это нужным. И если Генри сейчас был Мазикиным, один из нас должен его усыпить. Это знание, наряду с моей яростью из-за того, что они ранили одного из моих Стражей, почти заставило меня предвкушать схватку с ними лицом к лицу. Мне хотелось причинить им боль. Особенно Силу. Я и не сомневалась в его причастности.

Тиган прижала очередную кудряшку на положенное ей место. Её собственные волосы были аккуратно уложены, а макияж блестел и был безупречен. У меня было такое чувство, что Джиму будет очень трудно держать себя в руках, когда он увидит её. Когда ставки были так высоки, а опасность так очевидна, все его защитные инстинкты должны были прийти в полную силу.

— Мы с тобой ещё не говорили о Джиме, — сказала я, желая иметь хоть какой-то опыт в девчачьих разговорах.

Её взгляд смягчился.

— Я никогда не встречала никого похожего на него.

— В этом есть смысл, — пробормотала я.

— Он... он такой милый. Невинный, что ли. Например, когда он испытывает какие-то эмоции в первый раз. Но ведь есть какая-то его часть, которая всё-это-уже-делала, — она пожала плечами. — Он немного загадочен. Я даже никогда не была у него дома.

— Но он нравится тебе?

Один уголок её рта приподнялся.

— Ну. Он чертовски горяч, как же он может мне не нравится?

— Думаю, это нечто большее.

Я почувствовала её тихий всплеск смеха на своей шее. Большая часть моих волос была уложена на макушке в то, что она называла “грязной причёской". Это был организованный хаос, но она настояла, чтобы всё выглядело хорошо. Она вставила последнюю шпильку и отступила назад.

— Это нечто большее, — согласилась она. — Но мы не будем торопиться.

Я не смогла скрыть своего удивления. Она увидела выражения моего лица и хлопнула меня по руке.