Михаил Серегин - Годен к строевой!

Багор с Замором не знали, что им сейчас предстоит, и поэтому смотрели сержанту в рот, стараясь не пропустить ни единого слова.

- Берем котелки в зубы.

Оба бросились к котелкам с кашей. Жрачка - в армии вещь святая. Поэтому когда в зубах у двоих оказались котелки с пшенной кашей, все, кто был в кузове, напряглись. Если машину тряхнет, горячее будет на мордах у Багора и Замора, а народ останется без хавки в наряде. Есть еще кильки в банках и хлеб, но каши-то не будет. Теперь все надеялись на лучшее.

Двое стояли посреди кузова с мерно раскачивающимися котелками в зубах.

- Берем ложечки и начинаем кормить друг друга, - скомандовал Батраков, устраиваясь поудобнее.

Двое, не выпуская посудин изо рта, наклонились к голенищам и вытащили ложки.

«Шишигу» слегка подбросило на кочке в тот момент, когда Багорин залез к Заморину ложкой в котелок. Разваренная крупа пролетела мимо носа Заморина вверх и размазалась на тенте.

Кое-кто заржал.

- Стараемся, стараемся, товарищи солдаты!

Следующая попытка была более удачной.

- Чавкаем, чавкаем.

Котелки, висящие на нижних челюстях, ходили вверх-вниз. Было слышно, как ручка из металлической проволоки шаркает по зубам.

Личный состав смотрел представление и вдыхал аромат дорогого одеколона. Столь изысканный запах свидетельствовал не о чем-нибудь, а о великом поступке «вашего благородия» - выходе в наряд. Этот сверхчеловек, чья кровь сменила свой цвет с красного на голубой уже в армии, отправился в одно из последних почетных турне по машинному парку, дабы собственным присутствием вдохновить народ на свершение скорее сторожевых, нежели караульных дел. Караул из них никакой - пистолет «ПМ» плюс запасная обойма были только у лейтенанта.

Наряд должен был прибыть на место в шесть. До срока было еще добрых двадцать минут. По всем прикидкам, химики не успевали кинуть третий взвод третьей роты, карауливший сейчас БМП, БРДМы, «ЗИЛы» и «уазики», стоящие и в недавно построенных боксах, и под открытым небом. До прибытия нового наряда старый оставался на месте. В случае задержки более чем на полчаса мотострелки имели все шансы профукать ужин.

«Шишига» гребла всеми четырьмя колесами, размеренно урчала, переваливаясь с кочки на выбоинку и обратно, и забиралась вверх по несерьезному подъему.

Коварство предстоящего спуска заключалось в том, что вначале он был пологим, что несколько расслабляло водителя, а затем резко уходил вниз, к огромной луже. Лучшим вариантом в данном случае было вообще не ехать по дороге, а объехать холм стороной, вдоль посадок, но гад Петрушевский ничего не стал советовать майору. Он начальник, он за баранкой. Какие к нему могут быть претензии? Задание, полученное им от Кикимора, как раз и состояло в том, чтобы наряд застрял в луже.

Увидев внизу небольшое озеро, Холодец вспомнил о глубине преграды. У него оставался шанс не влететь в ловушку. Надо отвернуть влево, уйти с размытой дороги и по траве, рискуя завалиться набок, пройти на скорости опасный участок и снова заскочить в колею, так как впереди будут деревья. Только Холодец начал заворачивать, ефрейтор понял маневр, схватился за баранку и рванул ее в обратную сторону, возвращая машину на размытую дорогу.

- Ты что? - орал Холодец.

- Повело меня, - хихикал Петрусь, пачкая начальника штаба своими выделениями изо рта.

Машина неожиданно заюлила, и Батракову показалось, что он о чем-то запамятовал. Но так было интересно смотреть на Багора с Замором… И только после того, как крен увеличился, дед Женя вспомнил о яме.

Пологий спуск увеличил крутизну. Теперь майору оставалось только крепче держаться за баранку.

Передние колеса и часть кабины начали быстро погружаться под воду. Холодец и ефрейтор вытаращили глаза. Грязная водица проникла в кабину. «Шишига» лихо влетела в лужу.

Лейтенант Мудрецкий сквозь сон понял, что он куда-то летит, вовремя пожестче уперся руками в приборную панель и вскинул голову, иначе бы удалился в окружающую среду через переднее стекло. Съехав с горки, машина ткнулась носом в воду, и кабину здорово окатило.

- Петрушевский! Мать твою! Я чуть переднюю челюсть на приборной доске не оставил. Застряли, е! Вылезайте толкать!

Юре не улыбалось барахтаться в грязи, но здесь он за старшего, после майора, конечно, и пусть чин его не велик, но надо показывать пример подчиненным.

Солдаты, сидящие вдоль бортов кузова, из-за резкого торможения в момент крена стаей полетели к кабине «шишиги», цепляя друг друга.