Михаил Серегин - ДМБ - Упал, отжался!

- Вот сейчас и займемся тем, что будем магазины снаряжать!

И вообще, два часа тут сидите, а в кузове как был бардак, так никто и не разгреб! Что, нет командира, можно по уши засраться?! Вот сейчас я кое с кем разберусь, начиная с помкомвзво… М-да… - Лейтенант посмотрел на зеленоватого Простакова и несколько замялся. - В общем, начну по званиям! Валетов, какого черта порядок не наведен! Резинкин, что у тебя с БРДМ - все в комплекте или нет? Так, химики, чтобы я весь этот час слышал шорох и звон!

- А смысл, товарищ лейтенант? - Мирному сельскому конюху Заботину было труднее всего перестроиться на воинственный лад. - Ну, а вот пошлют нас воевать, что делать-то будем? И зачем нам это все?

- Тэ-эк, обсуждаем приказы, рядовой Заботин? - с ласковыми интонациями полковника Копца спросил Мудрецкий. - Пошлют на войну - будешь воевать! И кстати, - Юрия осенило, - ты знаешь, что сейчас за каждого убитого боевика награду назначили? Приносишь голову - платят сто баксов! Прямо на месте! Если опознают какого-нибудь командира - штука! Дошло?

- Дошло, товарищ лейтенант! - бодрым хором откликнулся взвод, и даже Простаков приоткрыл один глаз и поглядел вполне заинтересованно.

- Тогда - вперед, в кузов! Валетов - за старшего! И чтобы все, что может на боевых пригодиться, раскопать, учесть и доложить! До последней ржавой лопаты!

Шорох и звон поднялись такие, что через минуту приоткрылась ведущая в кабину дверь и в щель осторожно выглянул борттехник. Поглядел на бахил в руках Простакова, сплюнул и скрылся.

- Товарищ лейтенант! - звонким эхом прокатился по самолету голос Валетова. - А эти ящики сейчас вскрывать или потом?

- Какие ящики? - не понял Мудрецкий. Потом начал вспоминать: утро… не до конца проснувшиеся химики спешно закидывают все, что нашлось в палатках… Оцинкованный ящик с боеприпасами, рядом еще какие-то, только перед этим для учений получал… Ну-ка, ну-ка, это становится совсем интересным!

Когда заложило уши и пол под ногами приобрел весьма ощутимый наклон в сторону пилотской кабины, лейтенант Мудрецкий ощущал себя бедным мальчиком Аладдином, которому из всех сокровищ досталась старая лампа. Вот только лейтенант, в отличие от мальчика, был достаточно неплохо осведомлен о содержимом своей добычи. Теперь оставался только один вопрос - выпускать этого джинна или нет? И если выпускать - то в каком случае?

Телевизор Юрий смотрел и газеты читал. Не часто, но о современных журналистах имел представление. И о том, что и как они будут говорить, вздумай он применить лежащие перед ним аккуратными рядками штуковины, - тоже. Белые баночки из твердого пластика, с плотно притертыми резьбовыми пробочками и тихо булькающим от качки содержимым. В принципе для человека безвредным… но крайне неприятным. А ведь это не единственное, что досталось ему от родных войск химзащиты. Пусть случайно досталось, пусть взгреют его за это - но греть-то будут уже не здесь, а где-то гораздо севернее. Вот уж спасибо Волкову, хоть этим удружил - как взял вчера «диверсантов», так все их барахло в палатке оставил. Да еще и в ящик сложил. В один из тех, что на «шишиге» из Саратова приехал, а потом был оставлен в роте для хозяйственных надобностей. Неудивительно, что его Простаков узнал и в кузов кинул. Удивительно, что так повезло, и просто грех такой удачей не воспользоваться. Удача, она баба та еще - очень любит, когда ею сразу пользуются, как только она возможность такую предоставит. А вот не ублажишь сразу - может ведь и уйти…

Единственное, что удручало, - полное отсутствие патронов к пулемету БРДМ. Можно будет, конечно, попробовать их где-нибудь раздобыть, но на это нужно время. Впрочем, была у лейтенанта Мудрецкого одна идея, касающаяся вооружения бронемашины. И причем воплощать ее следовало как можно скорее.

Самолет тряхнуло, что-то глухо стукнуло и лязгнуло под полом отсека. Тут же послышался булькающий и хлюпающий звук, несколько приглушенный слоем прорезиненной ткани - Простаков нервно отреагировал на возможные неприятности.

Стук и лязг повторились, самолет подбрасывало и раскачивало, как автобус на грунтовке. Из кабины выскочил борттехник со своим неизменным инструментом. Не обращая внимания на уткнувшегося лицом в бахил Простакова, двумя прыжками достиг середины отсека, при помощи рукоятки кувалды и набора крепленых выражений вскрыл часть настила на полу. В салоне сразу засвистело и загудело.

- Так, кто тут есть?! - Квадратные глаза техника остановились на Мудрецком. - Ну-ка, террорист хренов, иди сюда, страховать будешь!