Михаил Серегин - Всякому волку свой волкодав

Успевший сделать больше других пес, который в момент этого зова о помощи сидел на спине одного из охранников, сваленных им же на землю, и своим рыком удерживал того от нежелательных действий, повернул голову на голос и нерешительно зарычал. Его сомнения можно было понять: стоит только встать, и тот третий, самый пассивный из охранников и до взрыва вообще дремавший в будке, подскочит и начнет стрелять по его друзьям. А этого Граф допустить никак не мог, хотя и помочь тоже вроде бы был должен.

Заметавшись в поисках правильного решения, пес очень скоро заметил, что рядом с ним находится гараж, а возле него прислонен к стене огромный лист железа.

– Граф, ну сделай же что-нибудь, – взмолился Мачколян, которому перебежки от одного укрытия до другого нравились все меньше. Ашот буквально пятками чувствовал, что еще немного, и ему конец.

Решившийся наконец пес сиганул со спины мужчины прямо на этот самый лист железа, и когда тот мелко задрожал под действием вибрации, торопливо отскочил в сторону и прижал голову к земле. Его недавняя жертва попыталась подняться, но не тут-то было: на мужика с колокольным звоном шмякнулся лист, придавив его.

Граф тут же поднялся и принялся обезоруживать остальных. Разбежавшись, он резво запрыгнул на спину одного из стрелявших, того самого, который сначала и впустил пса во двор, и ухватился зубами за волосы. Так уж получилось, что они попали ему под зубы, и только так он мог задержаться на этой верхотуре. Почувствовавший резкую боль мужчина сразу выронил оружие и, вскрикнув, замахал руками, стараясь сбросить с себя этого прикормленного монстра. Граф рычал, но не сдавался.

Поняв, что нужно действовать, Грачев пулей выскочил из очередного своего укрытия и кинулся на последнего охранника, который обернулся посмотреть, что стряслось с его дружком и почему он так вопит. Этого времени как раз хватило, чтобы застать его врасплох и выбить из рук пистолет. От мощного удара оружие отлетело в сторону и упало куда-то в кусты. Валентин ударил охранника в живот, заставив того согнуться.

Мачколян тоже решился высунуться из своего укрытия и помчался на мужика, который все еще отбивался от Графа. Сообразительная собака тотчас ослабила хватку и спрыгнула на землю, давая возможность Ашоту самому разобраться с обидчиком. Мачколян сделал это в своем стиле: он просто подпрыгнул вверх и приземлился на тело мужика. Сказать, что в этот момент что-то хрустнуло, – все равно что не сказать ничего. Лицо находящегося под Ашотом перекосилось и замерло в страшной гримасе.

Проходя по коридору, Величко услышал шум, выстрелы и понял, что снаружи началась заварушка. Но выбегать и помогать остальным он и не подумал, решив, что его товарищам не помешает немного размяться и вспомнить, чему их когда-то учили. К тому же ему необходимо было найти девушку. Возможно, Валерии требуется какая-то помощь, и он должен ее оказать. Величко останавливался возле каждой двери и упорно дергал ее за ручку. Двери свободно распахивались, представляя его взору не до конца отделанные комнаты.

Когда нижний этаж был обследован, Александр пулей взлетел по лестнице, надеясь хоть на втором этаже найти похищенную. Дверь, еще дверь, еще… Все они оказались открытыми, а в комнатах за ними было пусто. Снова лестница, и вот она – комната на запоре. На минуту он замер и прислушался к доносящимся изнутри звукам.

Едва различимый стон долетел до его ушей. Перед его глазами сразу встала картина: Валерия, лежащая на кровати в разорванном платье. Ее тело покрыто синяками, руки и ноги связаны, а пересохшие губы молят о пощаде.

Забыв про то, что в руке у него ключи, Величко долбанул дверь ногой, та затрещала и, сорвавшись с петель, повалилась на пол.

Испуганные широко раскрытые глаза встретились с глазами Величко.

– Саша! Ты? – удивленно протянула Валерия и кинулась к нему на шею.

Несколько раз она торопливо чмокнула его в щеку, обнимая и плача. Потом слегка отстранилась и, с улыбкой посмотрев на своего спасителя, проговорила:

– Я знала, что ты придешь.

Она вновь обвила его шею руками и впилась в губы сводящим с ума поцелуем. Александр отстранил ее. Но сейчас, едва ее теплые губы коснулись его, он почему-то вспомнил женщину, собиравшую в поле грибы. Сердце екнуло, и ему показалось, будто он предает ее. Хотя как он мог предать ту, с которой даже не был знаком. И все же он отстранился, отвел взгляд в сторону и сухо произнес:

– Пойдем, нас уже ждут.

Читать дальше