Виктор Улин - Хрустальная сосна

- Женя… - прошептала она, положив голову на мое плечо. - Ты такой хороший… Если бы я…

- Что "если бы"? - уточнил я, послушав ее молчание.

- Да нет, ничего… - пробормотала Вика. - Не слушай меня… И забудь все, чего я тебе тут наговорила.

Я молчал, зачем-то прижимая к себе обнимавшие меня руки.

- Возвращаться пора… - вздохнула Вика. -Пойдем мою футболку искать, я ее швырнула где-то, уже не помню… А то в таком виде в лагерь не вернешься.

- И трусы, кстати, тоже, - добавил я.

- Абсолютно верно, - согласилась Вика. - Без трусов меня туда просто не пустят.

Славка и Катя вернулись из-за реки позже нас. Никакой земляники они, естественно, там не нашли. Косоглазый Степан то ли наврал, то ли просто перепутал время, когда видел эту землянику.

Однако никакого огорчения на их лицах я не обнаружил. Напротив, они казались довольными и умиротворенными. Славка шутил и смеялся даже больше обычного.

Глядя на них, я вспомнил слова, сказанные Викой. Мне это было не очень приятно. И дело заключалось не в ревности; я не мог ревновать Катю, тем более к своему лучшему другу Славке… Однако в душе у меня остался какой-то неприятный осадок.

Вечерняя смена не шла ни в какое сравнение с дневной.

По идее она должна быть оказаться даже не такой изнурительной: все- таки зной спадал, солнце клонилось к закату. Но с самого начала смены я чувствовал усталость. Потому что хоть и не работал днем, но полдня мотался по жаре. Сейчас больше всего мне хотелось отдохнуть в холодке, а не работать. Голова гудела, налитая знойной тяжестью. Завтра все утро буду отсыпаться, как Аркашка с Володей, -думал я, оттаскивая какой-то чрезмерно тяжелый мешок с горячей мукой. - Даже на завтрак не встану…

Неимоверно досаждали комары. Гораздо более злые, чем слепни, к тому же подлетавшие неслышно в грохоте привода. Маленькие и желтые, они отличались от тех, что вились каждый вечер вокруг костра. И кусали они больней, чем самый крупный овод. К тому же, едва начало смеркаться, Николай включил прожектор на столбе возле распределительного щита. На свет комары слетелись тучей. После часа вахты на мешках все тело горело, превратившись в один сплошной укус. Я с невыразимым облегчением отошел от горловины, передав очередь Володе.

У бункера было легче. Тем более, что к вечеру привезли три тележки чрезмерно длинной, неизрубленной травы, которую приходилось дополнительно пропускать через измельчитель. Угрожающего вида красный агрегат, стоявший справа от бункера. Стоило бросить в него охапку травы, как он загребал, перемалывал в ревущей утробе и с воем выплевывал из кривого хобота длинную зеленую струю. Подносить траву к измельчителю было гораздо ближе, чем кидать в бункер; а Николай нацелил хобот так удачно, что готовая масса распределялась равномерно. Такая работа казалась почти приятным развлечением. Но Аркадий непрерывно и мрачно чертыхался. Час Володиной вахты пролетел быстро. Мы едва успели загрузить бункер во второй раз, и Славка, взяв банку, пошел за водой на скважину - несмотря на вечерний час, нам, как всегда, хотелось пить. Я взглянул на часы: в нашей бригаде я наблюдал за ходом времени - и тронул Аркашку за плечо.

- А я ногу вилами ушиб, - спокойно заявил он, глядя на меня ясными даже в темноте глазами. - Не могу у мешков стоять, мне полежать немного надо. Подождем, пока Славик вернется, он Вовку и сменит.

- Славка не скоро вернется, знаешь же! А Володю менять надо. Ладно, хрен с тобой - придется опять мне идти.

- Почему ты пришел? - возмутился Володя. - А где этот хрен бородатый?

- Говорит, ногу ушиб - стоять не может… Иди отдыхай, я поработаю.

Володя молча пожал плечами, уступая мне место. Аркашка лег на кучу травы и не поднимался до конца смены. Мы пахали втроем. Меняли друг друга уже через полчаса, потому что стоять у раздатчика по часу не хватало сил. Казалось, сама техника в этот вечер была против нас. Отсыревшая трава застряла в поднятом бункере. Пренебрегая не для нас писанными правилами техники безопасности, Славка взял вилы и полез в стоящий торчком кузов, балансируя на тонкой перекладине над грохочущем подавателем. Потом перегрелся барабан и его заклинило на роликах: трава оказалась тонкой, а Николай не уменьшил вовремя подачу солярки в камеру сгорания. Пришлось останавливать весь агрегат, чтоб он остыл и лишь потом запускать снова.

Затем опять застряла трава в бункере, и опять пришлось разгребать - теперь это делали уже мы с Володей.