- Я слушаю Вас, Лаврентий Павлович.
- Займешься ингушами. Это тебя не затруднит?
Кобулов понимающе усмехнулся:
- Можете на меня положиться.
- А что думает генерал Меркулов?
- Задание Правительства будет выполнено.
- И помните русскую пословицу: «Лес рубят - щепки летят». За щепки никто никого еще не ругал. Побольше щепок. Но они годятся для растопки.
- Будет много щепок, товарищ Берия! - генералы Кобулов, Меркулов и Серов встали и щелкнули каблуками. - Жаркий будет костер!
(первый день)
Два луча света одновременно с двух сторон вонзились в лицо спящего.
Мехди сел и оглянулся, ничего не понимая. Мечеть была полна вооруженными солдатами, которые в грязной от слякоти обуви ходили по коврам.
- Кто таков? - спрашивал у него человек в черном полушубке, светя ему фонариком прямо в глаза.
Мехди старался отвести глаза от света.
- Хьо малав хет хьога? *- перевел другой - ингуш, тоже с фонариком. - Отвечай начальнику.
- Мехди я.
- А что ты делаешь здесь?
- Муталим, учусь.
- А почему ты спишь здесь, а не дома?
- Мечеть мой дом, другого у меня нет.
Эти двое переговорили между собой по-русски.
- Вставай, иди во двор. Там все узнаешь.
Мехди накинул на себя старое пальто и пошел к выходу. Солдаты обшаривали все углы мечети, заворачивали ковры, швыряли и опрокидывали полки со священной литературой на пол.
В этой сутолоке он еле нашел в прихожей свои боржи, *его вытолкали за дверь.
Во двор мечети потоком входили мужчины села - их просто сгоняли. Забор по периметру освещался фарами машин. На углах пулеметы. По-над забором автоматчики.
- Что это происходит? - спросил он у первого попавшего ему навстречу.
- А происходит мальчик, День Киямата! *- хриплым голосом ответил тот. - Вот что происходит.
Они, чужаки, действовали четко.
Рассвело, а все взрослое мужское население уже было во дворе мечети, внутри забора, окруженное со всех сторон автоматическами. А потом торжествующие чужаки объявили свою волю аборигенам: вы покинете эту землю навсегда, будете жить в других краях, вам неведомых доселе, так мы решили.
Старик Цоки, услыхав такую страшную весть, выхватил кинжал и с криком «Я Аллах!» бросился на группу их начальников. Автоматная очередь сразила старика, он, бездыханный, рухнул к ногам убийц.
Они действовали четко.
Мужчины из одной семьи вызывались по списку. Их выводили со двора мечети, сажали на машину, подвозили к дому, пятнадцать минут на сборы - и на станцию. А там - в товарные вагоны, набивали битком «для экономии транспортных средств».
Двор мечети так же быстро стал опустошаться, как на рассвете заполнялся.
Они действовали четко. У них большой опыт творить зло от предков. Все было предусмотрено до мелочей.
После обеда их осталось несколько человек.
У самой стены мечети на разостланной бурке покоилось тело Цоки. Неподалеку от него лежала старушка Чабиха. Ее утром привезли солдаты вместе с постелью, но во внутрь мечети занести не позволили, положили тут. Был тут престарелый одинокий Бачи. Старушка куталась в одеяло, силясь согреться.
- Что-то долго не едет их врачебная машина. Бача, тебя тоже, наверное, повезут на ней - так как ты очень старый.
- Уж лучше бы нас, Чабиха, оставили дома. Что им нужно от нас, стариков?
- Просто всех увозят, чтоб духу нашего тут не было.
Неумолчно напевал свой зикр блаженный Иби.
Время от времени он приходил в экстаз, вскакивал с цоколя мечети и кружился в священном танце. Два аварца-пастуха требовали выпустить их, заявляя, что они не ингуши, но не имели с собой никаких бумаг.
Мехди сидел на карточках и смотрел на все это отрешенными глазами.
Он сегодня не сотворил утренний намаз - первый раз в жизни, ему не позволили отмолиться и в обед. Его книги лежат там, в мечети, разбросанные по полу. Солдаты их попирали ногами. Такое возможно? Или он видит кошмарный сон?
Они сидели дотемна, а их сторожил один солдатик с винтовкой. Ни на шаг никого не отпускал, чуть что - клацал затвором:
- А ну садись! Застрелю!
С села неслись плачь женщин и детей, рев скота, лай собак, рев моторов и одиночные выстрелы.
Шел снег. Солдаты, чтоб согреться жгли плетни, которыми хозяева так старательно городили свои участки. Страшный был день!
Мехди думал, сидя на цоколе мечети, думал о своей жизни…
Мехди был сирота. Мать, в тяжелых муках родив сына, глубоко и облегченно вздохнула, закрыла глаза и тихо отошла в мир иной.
Читать дальше