den: Книга без названия

Лев Толстой

Норман Эрнест Борлоуг,

лауреат Нобелевской премии мира

Книга, которую вы держите в руках, - продолжение моей предыдущей работы "Развитие капитализма в России. 100 лет спустя".

Начатый тогда спор с правительством о направлениях социальной политики и экономического развития нашей страны был необходим и плодотворен. Взятый сегодня на государственном уровне курс на инвестиции в человека, повышение качества жизни, построение в России общества благосостояния для всех во многом созвучен тем идеям, о которых я говорил в предыдущей книге. Финансовая стабилизация, достигнутая в России за последние годы, начинает наконец преобразовываться в качественное развитие экономики и социальной сферы.

Не менее важно и другое. Книга "Развитие капитализма в России. 100 лет спустя" вызвала большой читательский интерес. Я получил много отзывов от ученых, специалистов, простых учителей, врачей, пенсионеров. И очень признателен всем за внимание к моей работе, за те мысли и идеи, которые впитывал из ваших писем, статей, откровенных разговоров с вами.

Но все-таки больше всего меня, что называется, зацепил упрек, который несколько раз проскользнул в читательских откликах. Смысл его был в том, что, говоря о прошлом и настоящем российского капитализма, я почти ничего не сказал о неотъемлемой его части - сельском хозяйстве, - о сегодняшней жизни деревни.

Поначалу хотелось даже уйти от ответа. Не мне, коренному москвичу, питомцу городского двора, рассуждать о подобных материях. Но вопрос этот меня так и не отпустил. Наверное, сказалось то, что в свое время сам работал на целине, а позднее - возглавлял Мосгорагропром. Повлияли собственные увлечения пасекой и аграрными технологиями.

Но главное все же в том, что вопрос о земле действительно был, да и во многом остается главным, основным, "сермяжным" вопросом русской жизни.

Вряд ли в истории России последних веков есть реформа более значимая по своим последствиям, чем великое освобождение крестьян 1861 года, давшее начало и развитию капитализма в России, и многим последующим социальным потрясениям.

Революция 1917 года, хоть и рядилась в пролетарские одежды, была по сути своей и духу своему крестьянской. И весь XX век в истории России стал в конечном счете временем иногда чудесного, но чаще трагического превращения России аграрной, России крестьянской в современное индустриальное общество. На "крестьянской телеге" Россия и въехала в ГУЛАГ, и полетела в космос.

Да и сегодня, когда мы уже переступили порог нового века и нового тысячелетия, подлинная Россия все равно коренится там - в нашей земле, в ее трудах и заботах. Там наша история, там наш национальный характер. Там - на русском поле - вызревает и наше будущее.

Об этом моя новая книга.

"Все у нас переворотилось и только укладывается". Знаменитые слова Льва Толстого о пореформенной России, которые дали Владимиру Ленину возможность назвать Толстого "зеркалом русской революции".

Революция эта случилась не в 1905 и не в 1917 году. Ее подспудное движение, взламывающее вековой аграрный строй российской жизни, началось на полстолетия раньше. Ее коренные вопросы окончательно не решены и до сих пор. Российский сельский капитализм сегодня вновь только нарождается. И вновь далеко не очевидно, разовьется ли он, сдюжит ли. Завершится ли, уложится ли наконец этот великий переворот.

Об истории русской революции на селе, ее стремнинах и заводях можно было бы говорить долго и посвятить этому отдельное исследование. Получился бы вполне увесистый том. Но если пытаться углядеть в этой истории какие-то основные причины нынешней аграрной неустроенности, то, пожалуй, таких причин будет три.