Мелисса Круз - Маскарад

- Но суд установил не это.

Внезапно тон его сменился на умоляющий.

- Мими эгоистична, но она не злая.

Тут прозвенел звонок, возвещающий об окончании обеденного перерыва и начале занятий. Студенты ринулись из столовой вверх по лестнице, запрудив мраморный вестибюль, где стояли Джек с Шайлер. Некоторые, заметив эту беседующую парочку, принялись перешептываться. Отдельные голубокровные, присутствовавшие на слушании, смотрели на Джека с сочувствием, другие же - с ненавистью, а один даже засвистел. На сегодня было назначено особое собрание Комитета, чтобы предупредить младших членов о последних открытиях.

- Она никогда не причинила бы вреда другому, - продолжал отстаивать сестру Джек. - Она тебя вовсе не ненавидит. Ну, на самом деле.

Он жалел, что не может объяснить это Шайлер.

«Это не тебя она ненавидит, Шайлер, а меня. Она просто обратила свой гнев наружу, потому что не смогла заставить себя возненавидеть того, кого любит. А меня она ненавидит за то, что я сделал, - за то, что я полюбил тебя».

Шайлер скептически взглянула на него, но промолчала. Мими Форс. Азраил. Ангел смерти. Разве это не работа Мими - обрывать жизнь? К удивлению девушки, Джек словно бы прочел ее мысли.

- Ты не понимаешь - это часть равновесия. Мы те, кто мы есть. Смерть - это тоже часть жизни. Это дар Красной крови. Мими - часть великого плана, - произнес Джек.

Шайлер пожала плечами.

- Я как-то в этом не уверена, - сказала она. - Пока, Джек.

Лоуренс сосредоточенно изучал архивы из Хранилища и заметил, что одна из газетных вырезок полностью сгорела - кроме даты в заголовке. Двадцать третье ноября 1872 года. Он все еще размышлял над этим, когда Шайлер вернулась из школы. Она рассказала дедушке, что сегодня днем Джек Форс смог прочесть ее мысли.

- Я думала, что защищена от телепатии, и все-таки он заглянул ко мне в сознание. Почему так получилось? - спросила Шайлер.

- Аббадон всегда был одним из самых одаренных провидцев, - объяснил Лоуренс. - Чтоб закрыть сознание от него, требуется кое-что побольше простого навыка оккульдо. Но иногда случается, что тех, кого влечет друг к другу, может объединять своего рода родство.

- Влечет друг к другу? - переспросила Шайлер.

- Ты наверняка заметила, что его влечет к тебе, - пояснил Лоуренс.

Шайлер покраснела.

Она надеялась, но никогда не думала, что это станет реальностью. И все же хотя Джек и был связан узами с Мими, он искал ее дружбы и намекал, что, быть может, заинтересован в чем-то большем. Однажды, давным-давно, он поцеловал ее. И тот парень в маске… Мог ли это быть он?

- Но он связан узами, - возразила Шайлер. - Этого не может быть.

- Нет. В нашем народе - нет. Аббадон всегда был таким. Ты не первая, кто испытывает его верность, - сказал Лоуренс. - Но это пройдет. Хвала небесам, что тебя к нему не влечет. Иначе это сулило бы беду вам обоим.

Шайлер уставилась на ковер под ногами, пытаясь понять, то ли дедушка испытывает ее, то ли попросту предполагает, что Шайлер выберет верный путь просто потому, что она - его внучка.

- Да, - отозвалась она. - И слава богу за это.

Внезапно у нее закружилась голова, а перед глазами все поплыло. У нее подогнулись ноги, но упасть девушка не успела: Лоуренс вскочил и поймал ее.

- Ты меня не послушалась! - мрачно произнес он. - Ты не взяла себе человека-фамильяра. Ты слабеешь.

Шайлер покачала головой.

- Шайлер, это дело серьезное. Если ты не возьмешь фамильяра, то с высокой степенью вероятности впадешь в кому, как твоя мать.

- Но я…

Лоуренс оборвал ее, отрывисто скомандовав:

- Ты должна отправиться на охоту и использовать соблазнение. Зов. Теперь другого выхода нет.

Церемония Оскулор - так назывался ритуал между вампиром и человеком - обычно служила развитием уже существующих отношений. Потому-то люди-фамильяры традиционно были любовниками или друзьями Голубой крови. Но кодекс также разрешал применять силу соблазнения, если вампир оказывался в безвыходном положении. Вампир мог использовать зов, чтобы притянуть человека к себе, а потом загипнотизировать его и напиться крови.

- Я научу тебя словам на священном языке, которые инициируют это воздействие, - произнес Лоуренс. - Сегодня вечером я пойду в клуб. И надеюсь, что, когда вернусь, ты уже выполнишь все, что нужно.

Вскоре после этого дедушка ушел, оставив Шайлер в ее комнате.

«Я не хочу! - горько подумала она. - Я не хочу делать это с чужим человеком. Я ни с кем не хочу это делать. Я вовсе не в безвыходном положении! Или все-таки в безвыходном?»