Вернер Э. - В ДОБРЫЙ ЧАС

Вдруг в соседней комнате отворилась дверь и послышались шаги. Евгения встала, чтобы поспешить навстречу, так как была уверена, что это Артур, но ее удивление при виде незнакомой фигуры сменилось ужасом, когда в вошедшем она узнала Ульриха Гартмана. Он тоже был поражен, увидев ее, и остановился как вкопанный.

- Это вы, госпожа? Я искал господина Беркова.

- Его здесь нет. Я жду его с минуты на минуту, - быстро ответила Евгения дрожащим голосом.

Она знала, как опасен для Артура этот человек, какую роль он играл на заводах, и все-таки ни минуты не колебалась сегодня утром, доверившись ему, когда у нее не было другого выбора. А затем она стала свидетельницей обвинения, высказанного главным инженером. Это было лишь подозрение, но и одно подозрение в низком, коварном убийстве безоружного человека - страшная вещь; оно-то и возбудило в молодой женщине непреодолимый ужас. Беспощадному, но открытому врагу своего мужа она еще могла довериться, но с ужасом отступила от человека, руки которого, возможно, обагрены кровью ее свекра. Ульрих отлично заметил это ее движение. Он остановился на пороге и сказал с нескрываемой насмешкой:

- Я, кажется, испугал вас? Я не виноват, что явился без доклада. У вас плохая прислуга, госпожа. Ни на лестнице, ни в коридоре я никого не встретил. Вероятно, я отшвырнул бы в сторону любого, кто попробовал бы не пустить меня, но поднятый при этом шум послужил бы своеобразным докладом.

Евгения знала, что он мог войти беспрепятственно, - оба лакея, по строжайшему приказанию Артура, находились в прихожей на ее половине. В такое беспокойное время никто не мог поручиться, что необузданность и распоясанность некоторых не дойдет до крайности, и кто-то ворвется в дом. Тревога заставила молодую женщину пойти в комнаты мужа, находившиеся в другом флигеле, откуда можно было увидеть из окна, когда он будет возвращаться домой; здесь никто не стерег входа в дом, и она была здесь одна.

- Что вам нужно, Гартман? - спросила она, собравшись с силами. - Я думала, что после всего случившегося вы не решитесь войти в наш дом, а вы проникли даже в кабинет вашего хозяина. Ведь вам известно, что он больше не может принять вас.

- Я искал его, чтобы сказать ему два слова. Я думал найти его одного. Вас я не искал!

Говоря это, он сделал несколько шагов по направлению к ней. Евгения невольно отступила в самую глубину комнаты - он горько засмеялся.

- Как все может измениться за какие-то два часа! Сегодня утром вы требовали моей помощи и опирались на мою руку, когда я вел вас среди разъяренных рабочих; теперь вы бежите от меня, явно опасаясь за свою жизнь. Господин Берков отлично воспользовался этим временем, чтобы представить меня разбойником и убийцей, не правда ли?

Тонкие брови молодой женщины нахмурились, когда она, преодолев страх, ответила ему резко и решительно:

- Оставьте меня! Ведь вы видите, что моего мужа здесь нет; да если бы он и пришел сейчас, едва ли я оставила бы его наедине с вами.

- Почему же? - медленно спросил Ульрих, сурово глядя на нее. - Почему же? - повторил он еще раздраженнее, не дождавшись ответа.

Смелость Евгении уже не раз толкала ее на неосторожные поступки. Она и теперь не подумала о возможных последствиях своих слов, когда, твердо выдержав его взгляд, решительно сказала ему:

- Потому что ваше присутствие уже привело к гибели одного из Берковых.

Гартман вздрогнул и страшно побледнел. С минуту казалось, что в нем вспыхнет вся его ярость, но он сдержался. Лицо его осталось спокойным и неподвижным, и голос был так же глух и беззвучен, как и на протяжении всего разговора.

- Так вот что! - сказал он вполголоса. - Конечно, мне следовало ожидать, что это дойдет и до вас.

Молодую женщину потрясло это спокойствие, которого она никак не ожидала и которое, хоть и внушало безотчетный страх, но вместе с тем делало ее еще смелее. Сегодняшнее утро показало ей, как безгранична ее власть, и ради Артура хотела убедиться, что за человек его противник. Она знала, что истина, не известная никому в мире, откроется ей.

- Значит, вы знаете, о чем я говорю? - начала она. - Вы понимаете мой намек, Гартман? Можете ли вы назвать ложью слухи, связанные с тем несчастным случаем?

Он скрестил руки и сурово смотрел вниз.

- А если бы я это сделал, вы бы поверили мне?

Евгения молчала.

- Вы бы поверили мне? - переспросил он таким тоном, как будто от ее ответа зависела его жизнь.

Она взглянула ему в лицо, на котором, как и в голосе, отражалось мучительное, напряженное ожидание; обращенное прямо к ней, оно все еще было покрыто мертвенной бледностью.