N/K - Летучий самозванец

- Ты это мне или ему говоришь? - уточнила я.

Юра приблизился к монстру.

- Хорошая собачка! Глупая, злая Вилка сделала мальчику больно. Сейчас дядя разожмет цепкие пальчики, и ты освободишься.

- Лучше не прикасайся к ней, - испугалась я. - Эта тварь сидит тихо, пока я ее держу.

- Вовсе нет, - возразил Юрасик, отдирая мою руку от языка чудовища. - Он бы давно тебе лапу отгрыз. Милый, испуганный пес! Спокойно дрых в чулане, вдруг откуда ни возьмись появляется тетка - и цап за язык! Тебе бы понравилось очутиться на месте барбоса?

- Почему ты решил, что это собака? - нервно спросила я.

- Ну не кошка же, - ответил Юра. - И на лошадь непохож! Просто ласковый бобик!

Я ткнула пальцем в кровать:

- Там труп! Ласковый бобик загрыз человека!

Шумаков спокойно обогнул страшилище, наклонился над кроватью и воскликнул:

- Невзоров! Ты что здесь делаешь?

«Труп» рывком сел, стукнулся головой о стену и заорал:

- Дежурный по части докладывает: за время дежурства дежурного по части никаких происшествий в части не отмечено.

Из моей груди вырвалось глупое хихиканье, Юра похлопал начальника отделения милиции деревни Паново по плечу:

- Андрей! Ты не в казарме дежуришь!

Страшилище встало на тонкие лапы, подошло к Невзорову и тихо заскулило.

- Что? Где? Кто? - озирался Андрей. - Уже Москва?

- Нет, НьюЙорк, - не выдержала я.

- Я не туда ехал, - поразился Невзоров. - Вау! Вспомнил! Простите меня, если я крепко засну, то чумею!

- Это кто? - спросила я, показывая на чудовище.

Невзоров попытался пригладить взъерошенные волосы.

- Баултас. Он еще щенок, одного нельзя оставить. Пришлось с собой взять! Сто разов уж пожалел, что его прихватил, а куда деть? Вы сами, кстати, разрешили!

- Я? - удивился Юра. - Когда?

Невзоров откашлялся:

- Помните, я в «Скорой» не поместился? Местные с болячками набились, мне пришлось на «Летучий самозванец» проситься. Спросил у вас: «Можно Баултаса взять?»

- Мне послышалось «баул», - растерялся Шумаков. - Подумал, что ты чемодан прихватить хочешь!

- Не, - замотал головой Невзоров. - Я про Баултаса говорил.

- Что за кретинская кличка! - вскипел Юра. - Он у тебя что, латыш?

- Не знаю, - честно признался Андрей. - Мать местная, а кто отец? Может, и из Риги прибежал! Баултасом его при рождении назвали.

- Почему? - спросила я.

Невзоров пожал плечами:

- Не отвечу. Наверное, так понравилось Егоровым, он у их собаки на свет появился. У них вся живность интересно обзывается. Корова - СтефанияМария, кошка - Родерика, петух ваще Педро Христофорович Американец пятый. Баултас - шкодный! Я думал, он тихо сидеть будет, куда там! Удрапал от меня, забежал в чьюто каюту, спер полупердон меховой, поскакал в столовую… Такой трамтарарам устроил! Елееле его дозвался!

- Вот кто нас напугал! - подпрыгнула я. - Но мутант, орудующий в столовой, был мохнатый, а твой Баул похож на ежа, больного тифом.

- Его зовут Баултас, - поправил меня Андрей. - Обидно ж, когда имя коверкают. Он имел густую шкуру, пальцы в нее не пропихивались. Да только ночью мне в туалет понадобилось, живот у меня прихватило, а щенок утек невесть куда, я долго в сортире сидел, возвращаюсь… - Невзоров хлопнул себя по коленям. - Елыпалы! Баултас на мумию похож! Весь в серую накидку замотался! Хотел я ее снять - не получается, прилипла! Прикольно, конечно, но пришлось ножницы брать.

Я покосилась на пса. Во время нашего ночного разговора со Светой в иллюминаторе каюты девочки появилось привидение. Значит, это был Баултас!

- Уж я его стриг, стриг, весь вспотел, - пожаловался Андрей. - Ваще кучу времени потратил. Знаете, чего оказалось? Он повалялся спиной в моментальном клее! «Буренка Зина»! Не слыхали? Клей - зверь! Застывает на лету, держит насмерть.

- «Буренка Зина» - клей? - ахнула я. - Не сгущенка?

Невзоров кивнул:

- Все путают. Один тюбик называется «Корова Маша», там молоко с сахаром, другой «Буренка Зина», суперпупер средство! Стекло к железу присобачивает! Навсегда!

У меня в голове все сложилось. Я отлично помню, как захотела есть, пошла на кухню, взяла из холодильника «Буренку Зину» в количестве двух штук, вернулась в каюту, из жадности открыла обе упаковки, и тут в дверь постучал Юра. Не желая выглядеть в его глазах обжорой, я швырнула одну, как полагала, сгущенку в кресло, вторую - вот уж всем глупостям глупость! - сунула под подушку Шумакову. Мы заснули, содержимое тюбика вытекло, приклеило несчастного Юрасика к наволочке, а последнюю к спинке кровати. Пока мы с Юрой возились на палубе, в нашу незапертую каюту пролез Баултас, пошуровал в кресле и превратился в «привидение».