Рудазов Александр - Шумерские ночи

Пять тысяч лет назад в долине Тигра и Евфрата процветал великий Шумер. Держава, полная тайн, загадок и древнего волшебства. В благословенном Вавилоне восседал мудрый император, к небесам вздымалась башня магической Гильдии, а на окраине города Ура находился дворец Шахшанор. Пять тысяч лет назад в этом дворце родился младенец по имени Креол - тот самый Креол, который спустя много лет станет всесильным архимагом. Пока что он еще юн, у него даже не растет борода. Но приключений в его жизни уже достаточно - и о некоторых из них рассказывается на страницах этой книги.

Город Симуррум стоит на Нижнем Забе, притоке великого Тигра. Эти места - часть провинции Мадга, что лежит на северо-востоке империи Шумер. Здесь правит железная десница императора Энмеркара и божественная воля всемогущего Мардука.

Вчера Шумер отмечал наступление месяца гуд-си-са. Это хороший месяц, приятный и спокойный. В нем не проводится полевых работ, нет и важных храмовых праздников. Гугали в этом месяце обычно устраивают большую чистку оросительных каналов, а Лугали любят с кем-нибудь повоевать, но простого люда все это никак не касается.

Мастер Ахухуту всегда любил этот месяц. Сейчас он сидит в своей лавке, ушами следя за обычным гомоном кара, а глазами - за великолепной чашей, принимающей под его руками окончательный облик. За такое чудо можно будет взять немало сиклей…

В лавке Ахухуту лучшая керамика во всем Симурруме - никто другой не умеет так искусно выбить из глиняного шара нужную форму, а затем обжечь ее в горне. У Ахухуту отличный горн - двухъярусный, с четырьмя поддувалами. За каждым поддувалом трудится специальный раб - и горе ему, если огонь ослабнет хоть на минуту!

Еще мастер Ахухуту знает множество секретов, чтобы посуда при обжиге не трескалась - он подмешивает туда не только солому, навоз и шамот, как все гончары, но и золу, редкие растения, толченый уголь, даже толченые раковины.

Никто не знает, для чего Ахухуту так щедро платит уличным мальчишкам за сбор улиток,- хороший мастер не раскрывает секретов кому попало.

Но главное, что так ценят покупатели в вазах и чашах Ахухуту,- их роспись. Сверло-бутероль в руках искусного гончара - продолжение его пальцев, оно так и мелькает по керамическим стенкам, оставляя за собой тонкие линии, на глазах становящиеся прекрасным рисунком. Звери, рыбы, растения, люди и даже боги - все подвластно художнику, все подчиняется умелой руке. Каждый сосуд Ахухуту - целый рассказ, история. Настоящий ценитель не купит чашу с уже знакомой историей - он всякий раз требует нового. И мастер Ахухуту дает ему новое - он еще ни разу не повторился, не опустился до копирования того, что уже было.

Каждое творение Ахухуту - уникально.

Умелый мастер отложил в сторону бутероль и взял кисточку. Чтобы рисунок получил настоящую глубину и красоту, его нужно раскрасить. Здесь не обойтись без точного глаза - ошибись чуть-чуть в оттенке, и картинка не оживет, останется всего лишь пятном краски. Ахухуту пристально вглядывается в линии на гладкой поверхности чаши, но уши по-прежнему впитывают окружающий шум, вычленяя из него все мало-мальски интересное.

В шумерских городах основная торговля идет в речной гавани - каре. Здесь встречаются все - купцы, рыбаки, скотоводы, гонцы. Шум гавани - это настоящая музыка, если уметь ее слушать. Плещет вода, скрипят весла гребцов, затоны всегда полны парусными ладьями и речными баржами. Товары ввозят и вывозят, отправляют вверх и вниз по реке. На пристани постоянно толчется народ - у каждого свое дело, каждый чем-то занят.

В лавку ежеминутно заходят покупатели, рассматривая готовые сосуды и перекидываясь с хозяином словом-другим. Лавка Ахухуту расположена в хорошем месте - у центрального канала, возле самого горла. Слева питейный дом госпожи Нганду - это выгодное соседство, там всегда много посетителей. Справа финиковый сад, принадлежащий храму Нанны,- это тоже выгодное соседство, слуги лунной богини частенько делают заказы у Ахухуту.

У берега собралась гомонящая толпа - стражники суда кого-то казнят. Конечно, женщину - только женщин положено казнить через утопление. Мужчин убивают топором, и не здесь, а рядом с воротами суда. Если же преступник не мужчина и не женщина (скажем, евнух или содомит), его сажают на раскаленный медный кол.

Лучше всех приходится рабам - их вообще нельзя казнить. Ведь раб - это вещь, имущество. Разве можно казнить неодушевленный предмет?