Георгий Катков - Февральская революция

Цитируя Шульгина, Милюков пишет:

но, конечно, Шульгин немножко преувеличил. В моем "карканьи" была все-таки система. Я был поражен тем, что мои противники, вместо принципиальных соображений, перешли к запугиванию великого князя. Я видел, что Родзянко продолжает праздновать труса. Напуганы были и другие происходящим. Все это было так мелко в связи с важностью момента. Я признавал, что говорившие, может быть, правы. Может быть, участникам и самому великому князю грозит опасность. Но мы ведем большую игру - за всю Россию - и мы должны нести риск, как бы велик он ни был.12

Милюков предлагал взять автомобили и уехать из Петрограда, пере­нести столицу в Москву, где гарнизон сохранял дисциплину и революция произошла без буйства толпы.

Великий князь, слушавший их горячую перепалку, начал выражать признаки нетерпения. Чтобы понять, чем был движим этот гордый и упрямый человек, попавший в столь необычные для него обстоятельства, чтобы воссоздать весь этот невероятный эпизод, необходимо уяснить себе, что в разгрывавшейся перед ним сцене было для него наиболее поразительно. Он видел людей, которые много лет подряд противились правлению его брата и после почти беспрецедентной кампании клеветы и хулы создали самые благоприятные условия для свержения императора. Теперь они объединились и должны стать его — великого князя — прави­тельством: некоторые из них будут его советниками в борьбе, к которой он не готов ни по воспитанию, ни по склонностям. Вид этих людей, их аргументы, способ выражаться, очевидно, казались ему глубоко отталки­вающими. Это более вероятная причина его отречения, чем та, что обычно приводится - страх за свою жизнь. Судя по тому, какова была его жизнь до этого момента, можно думать, что великий князь Михаил был храбр и не боялся риска. После двухчасовых дебатов, в продолжение которых великий князь не проронил ни слова, он выразил желание переговорить наедине с кн. Львовым и Родзянко. Эта просьба вызвала замешательство. Родзянко пытался возразить, ссылаясь на общее соглашение действовать коллективно, на что великий князь ответил, что ему трудно принять решение, раз между членами Думы нет единства. С согласия Керенского, было решено, что великий князь может посовещаться с Родзянко и с кн. Львовым (или, по другим свидетельствам, с одним Родзянко) и затем огласить свое решение.

Примерно через полчаса великий князь вышел и сказал, что его окончательный выбор склонился в сторону мнения, защищавшегося председателем Думы. По словам Шульгина, слезы не дали ему догово­рить, но это вряд ли правдоподобно, слезы скорей всего душили самого сверхэмоционального Шульгина. Керенский импульсивно бросился к великому князю, восклицая: "Ваше высочество, вы - благородный человек! Я не перестану это повторять!" (Что не помешало Керенскому через четыре месяца распорядиться арестовать великого князя по самому неосновательному и ложному обвинению в контрреволюции). Гучков и Милюков ушли сразу после того, как великий князь поблагодарил Милюкова за его патриотизм. Они решили поддержать новое прави­тельство, но не входить в него. Милюков сразу лег спать и уснул как убитый. Через пять часов его разбудила делегация центрального комитета кадетской партии, которая пришла его убеждать не выходить из правительства. Видимо, особенно убеждать его не пришлось.

Только после того, как все было решено, кто-то подумал просить опыт­ных юристов заняться составлением документа, в котором фактическое положение дел должно было получить юридическое оформление.

§ 3. Полнота власти.

Когда приехали юристы-государствоведы кадеты В.Д.Набоков и барон Нольде, им показали документ об отречении, который предусмотри­тельно составил министр путей сообщения Некрасов. Он стал основой окончательного текста, суть которого сводилась к следующему:

Принял я твердое решение в том случае воспринять верховную власть, если таковая будет воля великого народа нашего, которо­му и надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы Государства Российского. Призывая благословение Божие, прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всей полно­той власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосова­ния Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.