Константин Романенко

Но прервем выступление вождя. Это было продолжительное выступление, и обратим внимание на очевидный парадокс. По версии противников Сталина, он чуть ли не лично спланировал весь ход репрессий в отношении «героических» полководцев. И вдруг, в момент кульминации, когда, казалось бы, нужно заклеймить изменников, он начинает рассуждать перед высшим составом армии не о том, что арестованы враги, а о том, «что это за люди?».

Уже из содержания его выступления явственно проступает, что даже у него к этому моменту еще не сложилась целостная концепция в оценке случившегося. Тем более в его рассуждениях нет злонамеренной обдуманности в обвинении заговорщиков. Скорее, Сталина можно упрекнуть в заземлении оценки событий.

И, суммируя информацию как аналитик, он не находит в ней социально-политических мотивов: «Вот здесь выступал т. Кулик, который говорил, что Тухачевский стал врагом народа якобы потому, что он бывший помещик».

Сталин назвал такую точку зрения неправильной, поскольку «она биологическая, а не социальная. «...» Поэтому общая мерка, что это не сын батрака, – это старая мерка, к отдельным лицам не применимая. Это не марксистский подход...

Есть у вас еще другая, тоже неправильная ходячая точка зрения. Часто говорят: в 1922 году такой-то голосовал за Троцкого. Тоже неправильно . Человек мог быть молодым, просто не разбирался, был задира . Дзержинский голосовал за Троцкого, не только голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина. Это вы знаете? Он не был человеком, который мог бы оставаться пассивным в чем-либо. Это был очень активный троцкист, и все ГПУ он хотел поднять в защиту Троцкого. Это ему не удалось...

Так что эта вторая ходячая, имеющая большое распространение среди вас и в партии вообще точка зрения, она тоже не правильна... Самое лучшее судить о людях по их делам, по их работе. Были люди, которые колебались, потом отошли; открыто, честно и в одних рядах с нами очень хорошо дерутся с троцкистами.

...Скажу больше. Я знаю некоторых не троцкистов, они не были троцкистами, но и нам от них большой пользы не было. Они по-казенному голосовали за партию. Большая ли цена такому ленинцу?

И наоборот, были люди, которые топорщились, сомневались, не все признали правильным, и не было у них достаточной доли трусости, чтобы скрыть свои колебания, они голосовали против линии партии, а потом перешли на нашу сторону.

... Нужна третья точка зрения при характеристике лидеров этого ядра заговора . Эта точка зрения характеристики людей по их делам за ряд лет.

...Я пересчитал 13 человек. Повторяю: Троцкий, Рыков, Бухарин, Енукидзе, Карахан, Рудзутак, Ягода, Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман, Гамарник. Из них 10 человек – шпионы».

Не подвергая сомнению вывод вождя, пересчитаем и мы. В числе перечисленных: 5 – евреи, 2 – латыши, 2 – русские, 1 эстонец, 1 литовец, 1 армянин, 1 с польско-литовскими корнями. То есть большинство названных лиц не принадлежит к коренной нации страны.

Но Сталин продолжал; «Троцкий организовал группу, которую прямо натаскивал, поучал: давайте сведения немцам, чтобы они мне поверили, что у меня, Троцкого, есть люди. Давайте диверсии, крушения, чтобы мне, Троцкому, японцы и немцы поверили, что у меня есть сила. Человек, который проповедовал среди своих людей необходимость заниматься шпионажем, потому, что мы, дескать, троцкисты, должны иметь блок с немецкими фашистами. Стало быть, у нас должно быть сотрудничество, стало быть, мы должны помогать (им) так же, как они нам помогают в случае нужды. Сейчас от них требуют помощи по части информации – давайте информацию.

Вы помните показания Радека, вы помните показания Лифшица, вы помните показания Сокольникова – давали информацию. Это и есть шпионаж. Троцкий – организатор шпионов из людей, либо состоявших в нашей партии, либо находящихся вокруг нашей партии, – обер-шпион».

Может быть, Сталин перегибает в оценках бывшего члена Политбюро, низводя его до уровня шпиона? Нет, он знал, о чем говорит. Напомним, что связи с иностранными спецслужбами были своеобразным хобби Лейбы Бронштейна. Он их поддерживал всегда. В том числе и в период Гражданской войны. Однако примечательно, что, обозначив логику падения оппозиционеров, Сталин не спешит мазать всех одной краской и даже делает поправки:

«Рыков. У нас нет данных, что сам информировал немцев, но он поощрял эту информацию через своих людей. С ним очень тесно связаны Енукидзе и Карахан, оба оказались шпионами. Карахан с 1927-го и с 1927 года – Енукидзе. Мы знаем, через кого они получали секретные сведения, через кого доставляли эти сведения, – через такого-то человека из германского посольства в Москве. Знаем. Рыков знал все это. У нас нет данных, что он сам шпион.