Константин Романенко

На этом совещании впервые встал вопрос о блоке между правыми, троцкистами и зиновьевцами. Разногласия были забыты, и ход мыслей лидеров оппозиции был направлен на укрепление единства усилий по борьбе со Сталиным и его сторонниками. При обсуждении ситуации возникла идея о свержении власти «путем переворота в Кремле». К осуществлению этих своих планов заговорщики решили привлечь заместителя председателя ЦИК Енукидзе.

Правда, может быть, все закончилось бы тайной болтовней, если бы не Лейба Бронштейн. Свой роковой импульс события получили тоже летом 1931 года, когда работник Главтрансмаша троцкист И.Н. Смирнов, а через него и Пятаков встретились в Берлине с сыном Троцкого Львом Седовым.

Седов договорился с Пятаковым о финансировании Троцкого деньгами, предложив осуществить это на основе переплаты счетов по советским заказам, поступавшим германским фирмам «Демаг» и «Борзинг». То был циничный и иезуитский план, но, как любил говорить один из более поздних политических авантюристов: «Процесс пошел».

Этим же летом, проезжая через Берлин, с Седовым встретился и бывший троцкист, профессиональный разведчик под крышей корреспондента ТАСС в Женеве и Париже Владимир Ромм. Встречу организовал военный атташе Путна. От сына Троцкого корреспондент получил письмо для передачи Радеку. Как показал Ромм на процессе в январе 1937 года, в нем была директива Троцкого «об объединении с зиновьевцами, о переходе к террористическому методу борьбы против руководства ВКП(б), в первую очередь против Сталина и Ворошилова».

Пока сподвижники Троцкого организовывали за счет Советского государства финансирование комфортной жизни своего политического кумира, ошивавшегося за границей, и ждали от него директив, правые тоже собирали свои ряды. Сластолюбивый «любитель девочек» и «роскоши», пятидесятичетырехлетний секретарь Президиума ЦИК Енукидзе откликнулся на предложение Рыкова, Томского и Бухарина по вступлению в центр заговора.

Более того, Енукидзе взял на себя роль непосредственного руководителя «дворцового переворота». И уже в июле 1931 года он завербовал в состав его участников командующего Московским военным округом эстонца Августа Корка и коменданта Московского Кремля латыша Рудольфа Петерсона. Заговорщики не стали «изобретать велосипед». Их план был прост.

На допросе 20 мая 1937 года Петерсон показал: общий замысел Енукидзе по осуществлению «дворцового переворота» сводился к тому, чтобы работавшие в Кремле члены организации правых произвели нападение на руководителей партии и правительства и либо изолировали их, либо уничтожили. По замыслам участников подготовки этой акции, «план переворота мыслился путем вербовки работников Кремля в организацию правых и использования их служебного положения для устранения руководителей ВКП (б)».

Конечно, этот нехитрый план, идея которого потом еще долго витала в воздухе, не являлся оригинальным. Но именно его кажущаяся простота делала осуществление замысла вполне реальным намерением. Бросается в глаза, что все главные фигуры заговорщиков принадлежали к некоренным национальностям страны, причем двое из трех главных действующих лиц были выходцами из Прибалтики.

Впрочем, общность интересов военных заговорщиков существовала и без переплетения национальных корней. Командующий Московским военным округом Август Корк одновременно был и начальником гарнизона Москвы, которому по вопросам внешней охраны подчинялся комендант Кремля Петерсон. Поэтому все складывалось почти само собой, но идея исходила от Енукидзе. Этот холеный «любитель девочек» с одутловатым лицом и мешками под глазами демонстрировал заинтересованную активность.

В протоколе допроса Корка от 26 мая 1937 года указано: «Для захвата власти при помощи вооруженной силы, которая выделена для этой цели военной организацией... Мы рассчитывали для этого использовать школу ВЦИК». Корк показал, что сигнал о выступлении должен был поступить от Енукидзе, который лидерами правых в лице Рыкова и Бухарина был назначен руководителем этой операции.

Обсуждение акции заговорщики провели летом, а в начале осени они уточнили детали. Это произошло, показал на допросе Корк, когда он «проводил инспекторскую стрельбу» курсантов школы, находившихся в лагерях под Москвой. После окончания стрельб и ухода курсантов в бараки, на стрельбище остались командующий войсками МВО Корк, комендант Кремля Петерсон, начальник школы Горбачев и его заместитель, он же начальник учебного отдела Егоров.