Константин Романенко

Попав на фронт, уже вскоре Тухачевский оказался в германском плену. Он провел здесь всю войну и бежал лишь в конце ее. Причем при не очень приличных обстоятельствах, – нарушив слово чести. Бежал он время прогулки по городу, «разрешенной офицерам без надзора под честное слово». Этим он подставил под удар других пленных офицеров, содержащихся в Ингольштадте, которым после его бегства ужесточили режим содержания.

Симптоматичен и дальнейший список заслуг «полководца». Во время Гражданской войны Тухачевский первым в Красной Армии создал трибуналы, которые «не сидели без дела». За это он удостоился похвалы самого Троцкого. По его вине были замучены в польском плену 100 000 красноармейцев, попавших в концентрационные лагеря после провала бездарного наступления на Варшаву. Но нельзя не вспомнить и о бойцах, бессмысленно зарубленных в боях и расстрелянных шляхетскими пулеметами. Только прикрытие позорного бегства Тухачевского легендарным Котовским, умудрившимся в тяжелых арьергардных боях сметать боевые порядки белополяков, спасло фронт от более страшного разгрома.

Да, он отличился на подавлении Кронштадтского и Тамбовского восстаний. Но здесь Тухачевский блеснул не талантом «стратега-командира», а жестокостью карателя. На штурм фортов Кронштадта, подставляя свои головы, шли военные курсанты и делегаты партсъезда. На Тамбовщине реальную военную победу обеспечила та же бригада Котовского. Это котовцы вступили в боевые схватки с вооруженными мятежниками.

Тухачевский отличился в другом. Он применил «новую» тактику, добивая укрывавшихся в лесах остатки мятежников отравляющими веществами... Как с сарказмом отмечает А. Мартиросян, «пока Тухачевский носился с приказом о том, как коровам на рога противогазы надевать... Котовский, лично участвуя в этой операции, ликвидировал практически всю верхушку повстанческого восстания».

Поэтому не случайно, что летом 1925 года, имея в помощниках Тухачевского, «Фрунзе стал настойчиво добиваться назначения себе еще одного заместителя – Григория Котовского. Легендарного героя Гражданской войны, который еще во время советско-польской компании бок о бок воевал со Сталиным и Буденным.

По сути дела, подбирался совершенно иной военный триумвират – Фрунзе, Ворошилов, Котовский, – в корне противоположный Троцкому и стилю его правления... Однако 5 августа 1926 года Григорий Котовский был злодейски убит наемным убийцей, имя которого стало известно только после развала СССР, – Мейер Зайдер».

Симптоматично, что именно смерть во время операции Фрунзе, 31 октября 1925 года, и убийство Котовского открыли зеленую улицу для дальнейшей карьеры Тухачевского, который стал начальником Генштаба. Смерть Фрунзе и Котовского были подозрительно выгодны выдвиженцу Троцкого.

Но уместен более прямой вопрос: было бы в 1937 году расстреляно столько военных, если бы Тухачевский не организовал заговор? Подобно мифологическому флейтисту, это именно он спровоцировал неосмотрительных военных и увел их в расстрельные подвалы.

Подведем результат: Тухачевский почти фатально приносил зло всем, с кем даже просто соприкасался. Правда, его поклонники пишут, что у него было хобби. Он мастерил кустарные скрипки и даже написал работу о покрытии их лаком. Но дает ли это дилетантское увлечение основание для того, чтобы возводить кустаря-одиночку в ранг заслуженной исторической фигуры?

О планах Тухачевского по оснащению армии 40 тысячами ублюдочных бронированных «тракторов-танков» (!) подробно говорилось выше. И все же нельзя оценивать его планы только с точки зрения очевидного их идиотизма. Исходя из анализа обстановки 1927 года, когда появилось «предложение» Тухачевского, и его признаний, последовавших после ареста, становится ясно, что его планы носили несомненный подрывной характер.

Предложение Тухачевского о гонке примитивного вооружения создавало условия для взрыва внутри страны. И даже не важно, было ли это заблуждением или скрытым вредительством. Его предложения усугубляли трудности жизни народа, и при их осуществлении иноземное нападение рассматривалось бы крестьянами как благо – для избавления от существовавшей государственной власти.

Несомненно и то, что принятие предложения Тухачевского о развертывании 260 дивизий вызвало бы немедленный мощный резонанс за рубежом. Оно не могло быть расценено иначе, как очевидная демонстрация агрессивных намерений Советского Союза. В лучшем случае ведущее к его изоляции на международной арене, а в худшем – служившее поводом к прямому вторжению.